Святки в Италии
Шрифт:
Тетка заворчала немного и сказала: «Ступай».
Нинетта закуталась в платок, взяла меня, и мы вышли, а через несколько минут были в квартире Meo. У него оказались три маленьких брата и мать, и все они жили в одной комнате, совсем небольшой.
Meo посадил Нинетту в углу, а сам подошел к матери. Нинетта не очень теребила меня, так что я слышала разговор Meo и его мамы.
Он сказал:
«Сегодня я заработал семнадцать сольди. А ты?»
«Я тридцать сольди».
«А bambini?»
Я очень удивилась, услышав, что эти мальчики — старшему было лет семь — зарабатывают деньги.
Мать вздохнула и ответила: «Старшие принесли по одиннадцати сольди, а Пьерино поймал pizzardone, привел его сюда и
После этого мать сказала: «Всего есть четыре лиры пятнадцать сольди. Слушайте, дети, если мы купим capitone [10] , то потом нам целую неделю придется есть „хлеб со слюною“ — pane o sputo».
10
Вид угря
Мео отвернулся, а остальные три мальчика начали плакать и кричать так, что у меня закружилось в голове. Маленький Пьерино лег на стол, начал бить по доске каблуками и повторял во все горло: «Я хочу capitone! Я хочу capitone!»
Мать зажала уши и закричала хриплым голосом: «Zitto, zitto [11] , Мео купит вам capitone!»
Тогда Мео отозвал ее в сторону и сказал: «Пусть их, мама. Я, верно, завтра получу лиры две от тех, кто потерял вот эту куклу. — Он показал матери меня и добавил, почему-то смотря ей прямо в глаза: — Я ее нашел на via Sistina».
11
Замолчи, не шуми (итал.)
Мать тоже посмотрела ему прямо в глаза, потом посмотрела на меня и сказала: «Не испорть ее, Нинетта». Потом она опять обратилась к Мео: «Ну, тебе пора. Cottio скоро начнется. Только купи хорошего capitone. Бедные мои дети, надо же вам, в самом деле, хоть раз в году сытно и вкусно поесть!»
— На улице Нинетта куталась в два платка и прижимала меня к себе. Я высунула голову и слушала, но они молчали. Только один раз Мео сказал: «Мы оба сумасшедшие. Дует трамонтана [12] , а я веду тебя на piazza del Cerchio!»
12
Северный ветер (итал.)
Она ответила: «Но на улице ведь так хорошо! И мне тепло, Мео, право, тепло».
Мы прошли мимо огромной ямы, большой, как piazza Colonna, и оттуда подымались какие-то столбы, камни и стены…
— Это- Foro Romano, — вставила Нерина.
— …Мы его прошли, и я увидела толпу, услышала шум и крики и почувствовала невыносимый запах рыбы. Торговцы ужасно громко выкликали названия рыбы, и чаще всего слышалось: Capitoni! Capitoni! Capitoni! — Это и был cottio, рыбный рынок.
— Да, — опять прервала Нерина, — я знаю, такой рынок устраивается перед каждым Рождеством. И у нас вчера вечером тоже был к ужину capitoni. Но рассказывай дальше, Гуальберта, я больше не буду тебя прерывать.
Гуальберта снова заговорила:
— Я не люблю шума и толпы, и потому я спряталась под платками Нинетты. Там, как в темнице, я пробыла очень долго, и под конец Нинетта начала страшно кашлять. Когда я почувствовала, что мы ушли с cottio, я снова выставила голову. Нинетта, хрипя, сказала Мео: «Идем скорее домой, мне очень больно в груди, когда я кашляю». Мео смотрел на нее так, как будто она была его сестра, и повторил несколько раз: «Мадонна! Зачем я взял тебя с собою, я сумасшедший?!»
Когда мы вошли в ту улицу, Мео дал ей в руки сверток
Мео взял рыбу и побежал домой. А через несколько минут Нинетта — она была горячая-горячая — сделалась такой странной и стала говорить такие непонятные вещи, что я едва не обмерла со страха. Она начала бредить.
Мео пришел и, увидев это, бросился за своей матерью и сорой Нанной. Вся комната наполнилась соседками, а через полчаса пришел доктор. Обо мне тут совсем забыли, и кто-то бросил меня в угол. Я попала за сундук и лежала там, почти ничего не слыша и не двигаясь.
— Только на другой день обо мне вспомнили. Мать Мео вытащила меня и унесла к себе. Я успела рассмотреть Нинетту, которая лежала на своей постели и тихо хрипела.
Когда наступил вечер, пришел Мео. Он отдал матери свою выручку и сейчас же убежал к Нинетте.
Он вернулся не скоро и смотрел очень хмуро. Зато его братьям было весело. Они прыгали вокруг стола и пели:
Evviva il capitone, Abbasso il pizzardone! [13]
Потом один из них закричал: «Мама, а ты забыла, что сегодня надо зажечь ceppo?» [14]
13
Здравствуй, рыба-капитоне, / Убирайся, пиццардоне! (итал.)
14
Полено (итал.)…зажечь сeppo — сжигание «рождественского полена» было традиц. частью празднич. ритуала.
Мать сказала: «Но у нас нет больше дров».
Тогда мальчишки снова начали хныкать. Мать вздохнула и одела уже было платок, но Мео встал и без шапки вышел из комнаты. Через десять минут он вернулся и принес большой кусок деревянной доски.
«О, — сказала мать ласковым голосом, — кто это дал тебе так много?»
А Мео коротко ответил: «Я украл это на стройке».
Потом он сел у стола и больше не двигался.
Мальчики положили доску в камин, обернули ее старой газетой и зажгли. Когда она наконец разгорелась, они запрыгали перед огнем, греясь и крича:
Ceppo, ceppo! Gesu` e Maria, E San Beppo, E cos` sia! [15]«Ceppo должен гореть до самого рождественского утра», — закричал Пьерино.
Тут Мео поднял голову и сказал: «Доктор говорит, что Нинетта проживет столько же, сколько и рождественское ceppo».
Мать разделила между всеми часть capitone, и Мео принялся с жадностью за еду.
— Сегодня утром Мео вышел из комнаты, когда было еще темно, и вернулся только через три часа. Он был очень молчалив и бледен; он завернул меня в платок, взял под мышку свой ящик и вышел. На улице перед домом, где жила Нинетта, была большая толпа, но Мео пошел другой дорогой, и я не могла узнать, что сталось с бедной девочкой.
15
— Полено! Полено! / Иисусе, Мария / И Иосиф святой, / Воистину так! (итал.)