Свято-Русские Веды. Книга Коляды
Шрифт:
Встала Рось у Камня горючего. Тут снимал Перун бурю-лук с плеча, и согнул его будто радугу, и пустил стрелу огнегромную. И сверкнула стрела, будто молния, раскатился гром в небесах. Рось тогда укрылась за Камешком — и стрела ударила в Камешек.
И возник в Бел-горючем Камешке — образ огненный, человеческий.
Собиралися-соезжалися к Камню тут цари и царевичи, также и короли-королевичи, и сошлись волхвы многомудрые. Рось с Перуном они прославили.
Солетались
Стала петь Гамаюн высоко в небесах:
— Высечь сына Роси из Камешка лишь Сва– рог небесный поможет, позовите его на помощь!
Рось призвала Сварога-батюшку. Трое суток он Камень обтёсывал, бил по Камню горючему молотом. Так родился вновь Вышний Тарх Дажьбог.
Его ноженьки все серебряные, ручки Тарха — в червоном золоте, и горит во лбу Солнце Красное, а в затылке сияет Месяц. По косицам его — звёзды частые, за ушами его — зори ясные.
. И сказал тогда Праотец Сварог:
— Нужен конь Дажьбогу прекрасному, чтобы бегал быстрее ветра, чтоб летал он быстрее птицы, чтобы мог тот конь целый год скакать! Ты ступай, Дажьбог, ко высоким горам, ты ступай к пещере глубокой, что закрыта железной дверью и запорами медными заперта. В той пещере цепями прикован конь. Белогривый конь — Кологрива. Разломай ту дверцу железную — конь услышит тебя и сорвётся с цепей, удержать тогда ты коня сумей!
И пошёл Дажьбог ко высоким горам, и нашёл пещеру глубокую, стал разламывать дверь железную. И услышал Дажьбога в пещере конь, и, заржав, сорвался с цепей своих, и хотел на волюшку вырваться. На коня вскочил молодой Дажьбог, обуздал его и осёдлывал.
И спросил Дажьбог:
— Кто сильней меня? Кто смелей меня? И хитрей меня? Есть быстрее ли конь — моего коня?
И тогда ему Рось ответила:
— Я бы рада была уродить тебя в Громовержца Сварожича смелостью, в Святогора могучего силою, ну а хитростью в Волха Змее– вича, но не так было Макошью связано. Но и ты хорош, молодой Дажьбог, есть в тебе, сынок, — Вышня Дух живой!
Был Дажьбог сын Перуна на возрасте, словно сокол ясный на воз лете. Обучился клубки он прочитывать и играть на гуслях яровчатых, прославлять Сварога небесного, и Семаргла, и Рода-Пращура.
Научил его ясноокий Хоре, как обёртываться златогривым Львом. Гамаюн его научила перекидываться Орлом. Волх учил обращаться Волком.
На крутую он хаживал горочку, и кричал, и звал зычным голосом:
— Даст ли мне Сварог поединщика, чтоб под стать был мне он по силушке?
И пошла про
Громовержец тут собираться стал, обуздал коня — Бурю грозную, сбирал свои стрелы– молнии, брал и палицу громовую.
Его конь бежит — Мать Земля дрожит, дым валит из ушей, пышет пламя из рта. У коня Перуна — жемчужный хвост, его гри– вушка золочёная и унизана скатным жемчугом, а в очах его — камень Маргарит, куда взглянет он — всё огнём горит.
Сотворились тут чудеса — растворилися небеса. И поехал Перун да на Буре-коне, золотою главой потрясая, в небо молнии посылая.
И спустился он в чисто полюшко, и поехал он чистым полюшком, грудь свою копьём ограждая и небесный закон утверждая. С гор на горы конь перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мелки реченьки промеж ног пускал.
Он проехал лесушки тёмные, переехал поля Сарачинские, доезжал до Дона могучего.
Мать Земля под ним сотрясалась, в Донуш– ке вода расплескалась, в поле травушка всколыхалась.
Услыхала Рось поступь славную и сказала так Громовержцу:
— Уж ты здравствуй-ка, сын Сварожич!
Что ж — ты знаешь меня и по отчеству?
— Как Орла не узнать мне по вылету, не узнать как Перуна по выезду?
И ещё ему Рось промолвила:
— Ой ты гой еси, грозный бог Перун! Ты не вспыльчив будь, а будь милостив! Даждя ты найдёшь в чистом полюшке, не сруби у сыночка головушки. Мой сыночек Даждь молодёше– нек, он на буйные речи заносчивый и в делах своих неуступчивый.
Выезжал Перун в чисто полюшко, выезжал на холм на окатистый, на окатистый холм — угористый.
И увидел: с восточной сторонушки едет Тарх Дажьбог на коне златом.
Мечет он булатную палицу да повыше леса стоячего, ниже облака проходящего, а другою рукой прихватывает, машет как пером лебединым:
— Ай ты, палица, ты булатная! Нет мне равного поединщика, на горе ли крутой, в чистом полюшке.
Говорил ему Громовержец:
— Уж те полно, Тарх, потешаться, похваляться пустою речью! Уж мы съедемся в чистом поле, мы поборемся-побратаемся — да кому Всевышний поможет?
Будто ото сна пробудился Даждь, и лихого коня поворачивал, и съезжался с Перуном во полюшке. То не горы в полюшке сталкивались, то столкнулись боги могучие.
Тут поднял булатную палицу сын Сварога Перун Громовержец, ударял булатною палицей по щиту молодого Даждя — на три части распался Дажьбожий щит, на три части сломалась палица.