Святое русское воинство
Шрифт:
Ушаков, видя, что в нравственном отношении половина победы была уже на его стороне, коль скоро неприятельские суда начали таким образом уклоняться от сражения, велел кораблям своим прибавить парусов и усилить погоню, оставаясь в прежнем ордере трех колонн; крейсерские же суда получили приказание быть на ветре у флота. В это время увидели гребную флотилию, между Гаджибеем и островом Ада, и главнокомандующий отрядил одно из крейсерских судов передать намерения свои начальнику флотилии генерал-майору де Рибасу.
К 10 часам утра, заметив, что капудан-паша и несколько кораблей, бежавших за ним, сделались уже довольно далеко впереди, адмирал начал придерживаться
Русский адмирал приказал тогда флоту своему спускаться к неприятелю и в то же время из трех колонн составить линию баталии на левый галс; коль скоро линия была построена, сделал сигнал повернуть через контрмарш и построить линию баталии на правый галс, параллельно неприятельской; для скорейшего же исполнения этого движения, поворотившие передовые корабли по сигналу приспустились, покуда надобность указывала.
Через это линия наша устроилась весьма скоро; оба флота находилось тогда в линии баталии правого галса по румбу ONO и WSW, при ветре SOtS, и русский остался на ветре. Вслед за тем три фрегата: «Иоанн Воинственник», «Иероним» и «Покров Богородицы» получили приказание выйти из линии и составить резерв против передовой части флота, на случай, если бы передовые неприятельские корабли, выиграв ветер, решились с двух сторон атаковать линию нашу.
Приняв эту предосторожность, главнокомандующий поднял сигнал спуститься к неприятелю на расстояние картечного выстрела, и в 3 часа пополудни началось жестокое сражение. Через короткое время турецкие суда, разрушаемые выстрелами русской линии, начали уклоняться под ветер и приходить в расстройство, между тем как наши продолжали спускаться на них и умножали огонь свой.
Сигнал о погоне и усилении нападения почти не убирался с мачты адмиральского корабля, беспрестанно напоминая флоту нетерпеливое желание главнокомандующего нанести решительное поражение, и корабль «Рождество Христово» [39] более прочих громил неприятеля. В 5 часов турки, разбитые и в беспорядке, приспустились еще более; тогда по данному сигналу из кордебаталии корабли «Рождество Христово», «Преображение Господне» и «Александр» первыми, и за ними все авангардные, начали постепенно приспускаться, ведя самое смелое нападение на передовые отборные неприятельские корабли, в числе коих находились флагманские.
39
Корабль этот был лучший во флоте по своей постройке, артиллерии и легкости хода. (Прим. автора)
Корабль Ушакова в одно время сражался с тремя турецкими и заставил их выйти из линии. Перед вечером вся турецкая линия была уже окончательно разбита и в беспорядке обратилась в совершеннейшее бегство. Теснимые судами нашими, передовые корабли их первыми вынуждены были повернуть через фордевинд, приводя на левый галс, при ветре, дувшем тогда от SSW; немедленно примеру их последовали все задние корабли, которые также поворотили через фордевинд и стали, таким образом, передовой частью своего флота, имея, как и прочие, ветер с левой стороны.
Коль скоро неприятель предпринял это движение, Ушаков повторил сигнал: гнаться за ними под всеми возможными парусами и вступать в бой на самом близком расстоянии; во время же самого поворота их через фордевинд сделано было по ним несколько губительных залпов в корму. В особенности пострадали при этом корабли капудан-паши и реал-бея (контр-адмирала), находившиеся против бортов «Рождества Христова» и переднего его мателота «Преображение Господне»; на турецком адмиральском корабле, сверх других повреждений, были тогда подбиты грот-марсель и крюйсель, избиты реи и стеньги и разрушена кормовая часть.
Все суда русской линии храбро следовали примеру своего начальника, довершая, по мере настижения, поражение нескольких отставших турецких кораблей, избитых в корпусе, рангоуте и парусах. Замешательство турок возрастало более и более, и, пользуясь им, Ушаков продолжал погоню; сам он в особенности преследовал корабль Реал-бея, через что оказался в середине неприятельского флота и отрезал три корабля их, бывшие впереди, в том числе капудан-пашу, к которому успел снова приблизиться и сделать несколько залпов в корму.
Бой продолжался при ночной темноте; неприятель под всеми парусами бежал к стороне Дуная, и русский флот до 8 часов вечера преследовал бегущих. Невзирая на значительные повреждения рангоута, легкость хода турецких судов позволяла им уходить от грозной погони, и, наконец, в темноте ночной они совершенно скрылись из виду.
Тогда, не предвидя более успеха, русский адмирал в 9 часу сделал сигнал повернуть оверштаг на другой галс всем вдруг, желая остаться еще наветре у неприятеля, и, чтобы в продолжение ночи держаться соединенно под парусами, приказал всем судам открыть огни в фонарях; напротив же того, капудан-паша, для лучшего прикрытия отступления, не показывал огней на флоте своем. В 9 часов ветер от StW начал крепчать и все предвещало скорое наступление бури; поэтому русский флот по сигналу стал на якорь соединенно, а многие крейсерские суда, для укрытия себя от крепкого ветра, пошли под очаковский берег.
С рассветом 29 августа ветер перешел к SW, и, когда совсем рассвело, оказалось, что турецкие суда находятся невдалеке наветре и что некоторые из наших в самом близком от них расстоянии; передовые были не далее ружейного выстрела, а один из фрегатов, «Амвросий Медиоланский», окружен был четырьмя или пятью неприятельскими кораблями. Беспечность турок простиралась до того, что кирлангичи их лавировали между русскими кораблями, принимая их за свои. Фрегат «Амвросий Медиоланский» находился совершенно посреди неприятельского флота, но так как флаги не были еще подняты, то турки считали его своим судном.
Ушаков сильно беспокоился об участи этого фрегата, однако находчивость капитана Нелединского спасла его от плена. Он снялся с якоря вместе с прочими турецкими судами и чтобы не быть узнанным, не поднимал флаг; некоторое время следовал за их флотом, отставая понемногу, и потом, когда опасность миновала, поднял флаг и под всеми парусами достиг места своего в ордере флота.
Как скоро, около 6 часов утра, флот русский поднял флаг и начал поспешно сниматься с якоря по сигналу главнокомандующего, турки увидели близкое соседство свое к неприятелю и также немедленно вступили под паруса, отрубая канаты; они начали лавировать к ветру и рассеялись в разные стороны, так что некоторые суда их стали под ветром у нашего флота. Ушаков приказал строить линию на левый галс и вместе с тем преследовать.