Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

Диксон Гордон Руперт

— Должен признаться, такой вариант мне в голову не приходив, — тихо и тоже по-английски отозвался антрополог. — Но почему бы и нет? Она вполне может знать, где находится Дворец Королевской Семьи. Кроме того, риск нарушить какие-нибудь подсознательные табу может стать для нас намного меньше, если мы будем в обществе ребенка. Она, очевидно, любит пошутить и рассматривает свою выдумку как новую шалость. В другое время она никогда не оставила бы сестер. К тому же, обрати внимание, она относится к нам с заметной робостью — ведь мы инопланетяне, и мы старше ее, а молдогских детей с раннего возраста приучают уважать старших. Она

будет считать, будто мы знаем, что делаем — даже если мы сами понятия не имеем, что происходит… Это окажется очень кстати.

— Ладно, — согласился Калли. — Пусть она остается нашим проводником.

Он умолчал о собственном, личном возражении против участия юной молдожки в их авантюре. Согласно первоначальному плану, они с Вилом надеялись подобрать какого-нибудь Одиночку. Это оказалось бы удобнее в том случае, если бы при побеге им пришлось этого одиночку убить. Почему-то Калли считал само собой разумеющимся, что одиночкой окажется взрослый молдог мужского пола. Теперь ему становилось не по себе при мысли, что им, заметая следы, придется, может быть, покончить с «Безумцем». Однако О’Рурк решил не думать пока о такой возможности. Повернувшись к Безумцу, он заговорил на родном языке молдожки.

— Мой брат и я — мы очень рады твоему обществу. С этого момента постараемся говорить только на Достойном языке и пользоваться языком мягколицых лишь в самом крайнем случае.

— Я не возражаю, — важно заявила Безумец. — Теперь мы (триада) — полный Демон, и готовы творить разные жуткие, Недостойные шутки. Что мы будем делить?

— Ну, скажем, — предложил Калли, — поищем в городе место, где оставим некий знак нашего присутствия?

Безумец буквально затряслась — не вздрогнула, как это делают люди, а затряслась всем телом, словно собака, вылезшая на берег.

— Верно! Как верно! — вскричала она. — Демон обязан оставить знак появления! Где же мы его оставим?

— Ты знаешь город и окрестности лучше меня или Книжника, — сказал Каллихэн. — Может, оставим его в месте, где находятся большие военные космолеты?

— Нет, не подходит, — решительно сказала она. — В столице нет больших военных кораблей, только несколько посыльных судов. Флот размещен на десятой планете. А без разрешения семьи мне нельзя покидать планету.

Космопорт уже остался далеко позади. Такси ехало вдоль шестиполосного бульвара с рядами местных деревьев, похожих на тополя с большими листьями. Теперь стало понятно, чем заменялось в городе ночное освещение — через каждые двадцать — тридцать ярдов попадались огромные — футов по десять — факелы, установленные на толстых столбах. На каждом горело по три факела, создавая впечатляющий эффект.

— Где мы сейчас? — спросил Вил.

— На Имперской Парковой дороге, естественно, — отозвалась Безумец. — Отсюда можно направиться куда угодно. Надо только решить, где оставить знак… А ну-ка, стоп!

Они только что поравнялись с несколькими витринами, также освещенными изнутри тройными факелами — похоже, это были небольшие магазины.

Безумец быстро нажала клавишу, такси затормозило. Ни слова не говоря, молдожка выскочила наружу, обежала машину и исчезла в одном из магазинчиков.

— Что она задумала? — полюбопытствовал Калли, перейдя на английский.

Вил покачал головой. На его лице играли отсветы мечущегося пламени факелов.

— Понятия не имею, — сказал он.

Минуту-другую

спустя Безумец выскочила из магазинчика, впрыгнула в такси и включила двигатель.

— Теперь, — гордо заявила молдожка, — я настоящий Безумец.

Калли внимательно посмотрел на нее, но поначалу ничего нового не заметил. Потом он обратил внимание, что к одеянию добавлена какая-то полоска из чего-то вроде картона, изменившая форму и высоту воротника — теперь по форме воротника молдожку можно было принять за одиночку мужского пола. Кроме того, Калли заметил у нее на талии ремень, а на нем — черные ножны, из которых торчала толстая рукоятка — похоже, игрушечного меча.

— Понятно, — и не давая себе времени на раздумья, он добавил: — Пока ты была внутри, мы с нашим братом — Книжником приняли решение. Мы оставим знак нас (триады) у дворца Имперской Семьи.

Несколько секунд Безумец изумленно смотрела на Калли, — а потом снова затряслась всем телом. Лишь несколько мгновений спустя молдожка, кажется, смогла взять себя в руки и обрела дар речи.

— Ужасно! Чудовищно! Потрясающе удивительно! Слышали бы мои сестры! — воскликнула она. — Мы (триада) будем как настоящий Демон! Мы оставим знак у порога Самого Наидостойнейшего! Вы (двое) замечательные мягколицые!

Безумец направила такси на крайнюю левую полосу движения, где машины двигались несколько быстрее. Теперь они ехали по внутренней полосе трехрядной дороги, пересекающей район, напоминающий парк. Среди деревьев то тут, то там пылали тройные факелы, бросая скачущие тени на густолистные кроны и стелющуюся растительность, соответствующую земной траве. Часто попадались молдоги — то триадами, то целыми группами триад они переходили или даже перебегали от одной освещенной факелами площадки к другой. Кое-где, соединив руки и образовав круг, они словно танцевали вокруг какого-нибудь куста, дерева или столба с факелами. Калли обратил внимание, что каждый такой хоровод состоит из девяти индивидов.

— Что они делают? Танцуют? — поинтересовался он у Безумца.

Молдожка воззрилась на О’Рурка. У Каллихэна что-то сжалось внутри — он инстинктивно почувствовал, что допустил «ляп», нарушил одно из местных неписаных табу, на которые не распространялась свобода Праздника Вседостоинства.

— Я… не понимаю, — пробормотал Безумец. — Танцуют?

Она посмотрела в окно — на поляне, в каких-нибудь пятидесяти футах от такси, хоровод из девяти молдогов кружил возле столба с факелами.

Вдруг она, кажется, поняла — и разразилась щебетом, который соответствовал хихиканью — об этом Калли уже успел узнать на стоянке такси. Но сейчас приступ смеха у молдожки был намного продолжительнее.

— Я допустил какую-то ошибку… — поспешно начал извиняться Калли, но она перебила его:

— Нет, никакой ошибки не было… — Снова приступ смеха. — Ты ведь знаешь!

— Знаю? Что знаю? — поинтересовался Каллихэн.

Теперь Безумец захохотала так, что ей пришлось спрятать лицо в ладонях. Отвечать она была просто не в состоянии. Калли поспешно искал возможность переменить тему беседы.

— Далеко еще до Дворца Имперской Семьи? Долго нам еще ехать?

— Не… недалеко, — Безумец справилась с приступом смеха и посерьезнела. — Мы (триада) прибудем на место через… — мысленно переведя молдогские меры в земные, О’Рурк получил около пяти минут. — Какой именно знак мы (триада) там оставим?