Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека
Шрифт:
— Едва ли тебе (личности) удастся мне это доказать, — произнес Рун; в голосе его слышалась новая нотка — по контрасту с обычно невозмутимым тоном адмирала, нота эта звучала почти взволнованно.
— Могу. И покажу, как вы (все молдоги) не понимали нас (всех людей), хотя мы вас при этом понимали.
Калли выжидающе замолчал.
— Я (личность) внимательно слушаю, — произнес Рун. — Говори.
— Отлично! — Голос О’Рурка стал тише, доверительнее. — Начну с того, что покажу, как мы (все люди) с самого начала умели понимать Достоинство — с самого первого контакта наших народов. А ты (личность) поправь меня (личность), если я в чем-то ошибусь. Договорились?
— Договорились, — согласился Рун.
— Первое… — Каллихэн загнул палец. — Когда молдоги
— Правильно, — подтвердил Рун. — Люди обладали развитой технологией, но в поступках ваших не было ничего, подобного поступкам молдогов. Поэтому мы предположили, что вы — люди — особый вид разумных животных, с которыми нам лучше не ссориться. Вы были нам мало интересны.
— Второе… — Калли загнул следующий палец. — Вы заметили, что людей в Плеядах становится все больше, что мы строим там города, что у нас имеется общественная организационная структура. Она отличалась от молдогской, но явно была намного развитее, чем у самых разумных животных. Вам впервые показалось, что мы — тоже цивилизованный народ, межзвездная раса, хотя совершенно не похожая на молдогов. Поэтому вы закрыли границу между вами (всеми молдогами) и нами (всеми людьми), чтобы обсудить между собой наш статус.
— Это правда, — согласился Рун. — Вы правильно нас поняли.
— Далее, — О’Рурк загнул еще один палец. — Вы (все молдоги), обсудив положение, пришли к неслыханной идее: люди, оставаясь не-молдогами, являются одновременно полноправными цивилизованными личностями. Мы — не животные, мы — такие же разумные существа, как молдоги. И, следовательно, вы должны вести с нами дела, соблюдая всяческое Достоинство.
— Ты (личность) говоришь правильно, — бесстрастно подтвердил Рун.
— Следовательно, — Каллихэн опустил ладонь на стол, — вы предприняли первый шаг к Достойным отношениям с людьми. Вы предложили нам свидетельство собственного Достоинства — официально потребовали передать вам (всем молдогам) часть принадлежавшего нам (всем людям) межзвездного пространства, дабы показать нам, что молдоги — гордый, храбрый, уверенный в своем Достоинстве народ.
— Совершенно верно, — сказал адмирал Рун, — но вы на это требование не ответили Достойным требованием противоположного свойства, чтобы молдоги и люди путем Достойных переговоров установили общую границу. Через человека по имени Брейт вы неясно дали понять, что можете уступить Плеяды.
— И это был столь Недостойный поступок, что в глазах молдогов он не мог быть ничем иным, кроме как хорошо продуманным оскорблением. Мы (все люди) как бы намекали, что вы (все молдоги) недостаточно Достойный народ, недостаточно храбры и могущественны, и требуете в свое владение территорию, заранее предполагая, что требованию уступят.
— Именно так и произошло, — сказал Рун, в голосе которого звучала несгибаемая твердость — насколько человек мог различать оттенки эмоций, окрашивающие голос молдога. — Хотя и невольно, вы (все люди) не оставили нам иного выбора, как только добиваться исполнения выдвинутого требования, которое первоначально было лишь жестом Достоинства. Мы (все молдоги) вынуждены были начать войну против людей. Но ваши корабли были не хуже наших, то есть война привела бы ко взаимному уничтожению. И хотя провокация была слишком откровенной, мы предприняли попытку вступить в переговоры с человеком по имени Брейт.
— Который дал тебе (триаде) понять, — с не меньшей твердостью продолжил Калли, — что только люди, живущие на планетах Плеяд, в Приграничье, желают войны с молдогами. И ты (триада) воспринял это утверждение как дополнительное оскорбление, прекрасно понимая, что планеты Плеяд не выстоят против сил вашего флота даже одного дня.
— Правильно. Но нам удалось сдержать себя. И мы получили новое оскорбление. Ты (личность) и другие — человек по имени Брейт уверял, что все вы с планет Плеяд — вторглись в наше пространство, на наши планеты, совершая бессмысленные и оскорбительные действия, например, имитируя мифического Демона Тьмы,
Рука Руна упала, как плеть.
— Но сначала скажи, — попросил Калли, — верно ли я (личность) истолковал смысл ваших (всех молдогов) действий?
— Ты (личность) истолковал наши действия правильно, — сказал Рун. — Но сейчас, в критический момент, какое значение может иметь твое понимание наших Достойных мотивов?
— Потому что! — Голос Калли был подобен удару хлыста; Алия и Вил вздрогнули; О’Рурк указал пальцем на молдогов. — Я обвиняю вас (всех молдогов) в неумении и нежелании понять действия нас (всех людей), хотя мы понимали ваши действия! Обида нанесена не молдогам, а людям — весомая, обоснованная обида!
Рун, не дрогнув ни единым мускулом, хранил молчание, пока Каллихэн не опустил указующий перст.
— Я (личность) жду ответа, — сказал Рун — глаза его вновь казались глубоко запавшими, — в каком непонимании ты (личность) обвиняешь нас?
— Как я уже объяснял, люди пользуются мерилом Правильности там, где молдоги используют мерило Достоинства. Когда мне (личности) потребовалось истолковать поступки Моих Почтенных Кузенов-молдогов, предъявивших права на планеты Плеяд, я не стал задавать вопрос: «Какое право имеют они требовать Плеяды?» Нет, я спросил: «Где и как мы (все люди) затронули Достоинство молдогов?» В результате я понял истинные причины ваших действий. — Калли перевел дыхание. — Но вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их имени, не сделали того же со своей стороны. Вы не спросили: «Какое право имеют люди так поступать?» Вас трогала лишь ваше Достоинство — никто из вас не увидел истинной причины. Следовательно, виноваты вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их лица! — Калли подался вперед. — Скажи! — повелительно произнес он. — Кто будет более Достоин у молдогов — тот, кто пытается понять поступки своего соседа, или тот, кто таких усилий не прилагает?
Рун чуть заметно вздрогнул. Голос его уже не звучал так твердо, как прежде, но ответил он немедленно, не задумываясь:
— Двух мнений быть не может. Тот, кто прилагает усилия к пониманию, более Достоин.
— Благодарю, мой кузен Рун, — хладнокровно сказал О’Рурк. — Таким образом, мы пришли к заключению.
— Мы пришли к заключению, — согласился Рун. — Но теперь я (личность) вынужден требовать объяснения ваших действий с точки зрения Правильности.
— Я (личность) отвечу, пусть выслушает меня мой кузен Рун. В тот момент, когда молдоги выдвинули свое Достойное требование, у людей наступило время Перемены Аспекта Правильности, то есть в тот момент не было вождя, который мог бы говорить от имени всех людей.
— Я (личность) принимаю это объяснение, — сказал Рун. — Но мы (все молдоги) ценим действия, а не оправдания их отсутствия.
— Тогда я (личность) продолжу. Поскольку не было вождя, не могло быть и ответа — немедленного ответа. Мы бы дали его, конечно — как только завершилась бы Перемена Аспекта. Но в тот момент нам требовалось время, и ни Достоинство, ни Правильность не обязывали людей заявлять, что мы — народ, разделенный на две неравные части из-за Перемены Аспекта.
— Я принимаю и это объяснение, — голос Руна был лишен какой-либо эмоциональной окраски и казался очень далеким, отрешенным.