Святой Крест
Шрифт:
— А где Робин? — строго спросил его Кот.
— Я здесь! — закричал Робин и бросился к ним. — Где вы пропадали?
— Охотились за молью! — сконфуженно сказала Бабушка.
— И выяснили, куда подевался Святой Крест! — добавил Кот.
Глава 3
После завтрака Саладин пригласил Робина в свой кабинет и, расположившись в кресле за письменным столом, поведал ему об интересном путешествии по подземелью и удивительных свойствах медальона.
— Представляю, что может случиться,
— А я совершенно не представляю! — произнес Кот. — А между тем уже четверг, и завтра после обеда я должен отправить новое донесение клирику Игнатию!
— Не нравится мне этот клирик… — вздохнул Робин. — А что если нам еще раз сходить в подземелье и посмотреть, что там происходит?
— Единственная сложность в том, что вход находится в Бабушкиной спальне, а Бабушка как раз отправилась туда с каким-то кроссвордом, — сказал Кот.
— Ничего! Можно войти через кухню! Ведь вы же оттуда вышли? — предложил Робин.
— Ох-ох-ох, — недовольно сказал Саладин. — Давай пойдем туда через полчаса. Сейчас мне необходимо предаться углубленным размышлениям!
— Хорошо, Котик, только не спи! — согласился Робин и вышел из кошачьего кабинета.
Когда он вернулся туда полчаса спустя, Саладин лежал на диванчике, укрывшись шотландским пледом, и мирно посапывал.
— Кот, вставай, пора идти! — недовольным голосом сказал Робин.
— Я вовсе не спал! — заявил Саладин, открыв один глаз. — Я анализировал исторические факты, — и он снова закрыл этот глаз.
— Ну и что, пришел ли ты к какому-нибудь выводу? — нетерпеливо спросил Робин.
— Да, — ответил Кот, — я пришел к выводу, что мы с Бабушкой наблюдали беседу брата Людовика Святого, короля Сицилии Карла Анжуйского, с каким-то генуэзским купцом. Карл Анжуйский отнял Сицилию и Неаполь у несчастных потомков императора Фридриха Гогенштауфена, объявил себя королем Иерусалимским и даже стал претендовать на титул Латинского императора…
— Очень хорошо, — сказал Робин, — теперь мы наконец пойдем в подземелье?
Кот не спешил с ответом. Робин прошелся взад-вперед по его комнате и вдруг устышал чей-то храп. Не веря своим ушам, он повернулся к кровати. Кот опять спал!
— Ленивый толстый Кот! — вскричал Робин. — Если ты не встанешь немедленно, я пойду один.
Саладин, как ужаленный, вскочил с кровати.
— Должен тебе заметить, — укоризненно сказал он Робину, — что грубая брань и жестокие оскорбления не заставят меня сделать ни шагу!
— Значит, ты не идешь? — робко спросил Робин, который и сам понял, что перестарался с «толстым котом».
— Напротив! — свирепо сказал Саладин. — Я иду, но не под твоим давлением, а как суверенная независимая личность!
С этими словами он выскочил из комнаты и, размахивая хвостом, устремился на кухню. Не говоря ни слова, Робин и Кот проскользнули мимо Тиана Обержина, увлеченного варкой ухи, распахнули потайную дверцу и нырнули в подземелье.
Сводчатые переходы показались Коту
— Куда нам идти? — спросил Робин.
— Мне кажется, что туда! — не очень уверенно ответил Кот и медленно двинулся в один из боковых коридоров. Летучие мыши шелестели над головами путешественников, а под ногами то и дело шныряли мыши обычные.
— Брр, — фыркнул Робин, — Саладинчик, может ты их прогонишь? Кот ты все-таки или нет?
— Сейчас некогда! — буркнул в ответ сердитый Кот.
Пройдя в молчании несколько сумрачных залов и темных коридоров, путешественники заметили впереди светящуюся точку.
«Это приемная Карла Анжуйского», — решил Кот и устремился вперед. Как и в прошлый раз, точка превратилась в освещенный оконный проем. Подбежав к нему, Робин и Кот заглянули внутрь. К удивлению Саладина, вместо уютной гостиной с камином, перед ними предстала внутренность какого-то обширного шатра. Пол его был устлан коврами, на которых то там, то сям валялись шелковые подушки. Горело несколько вонючих сальных ламп. Посреди шатра на небольшом возвышении сидел по-турецки сумрачный человек с плоским узкоглазым лицом. На голове его была маленькая шапочка-тюбетейка, расшитая золотыми нитями. Время от времени он подносил к губам чашу с чем-то вроде молока. Слева и справа от него стояли телохранители с обнаженными саблями в руках.
— Что это такое? — удивился Робин.
Кот хотел было ответить, что, по-его мнению, это шатер татарского хана, но в этот момент двери шатра распахнулись и двое воинов грубо впихнули внутрь совершенно удивительного человека. Кот даже зажмурился от сврекания драгоценных камней на его одежде. Это был, очевидно, богатый арабский шейх. Кот заключил это по его холеной черной бороде и белой шелковой чалме, украшенной изумрудами. На ногах шейха были сафьяновые туфли, расшитые жемчугом. Пояс его сверкал сапфирами и алмазами. Пальцы рук были унизаны драгоценными перстнями. При всем при этом человек выглядел смертельно испуганным. Войдя в шатер, он споткнулся о подушку и чуть не упал, но быстро поднялся, огладил свою бороду и с достоинством поклонился узкоглазому человеку.
— Великий хан, — сказал он, — волей всемогущего аллаха, я тридцать седьмой Халиф Багдада и повелитель всех правоверных!
Хан медленно отпил из своей чаши и спросил:
— Почему городские ворота еще заперты?
Два телохранителя подняли свои сабли и двинулись в сторону Халифа. Тот затрясся от страха.
— Прежде чем отдать приказ о сдаче города, я бы хотел получить от вас обещание, что он не будет подвергнут грабежу и разрушению! — быстро заговорил он. — Мы готовы заплатить выкуп, равного которому не получал еще ни один завоеватель! У меня во дворце есть потайная комната, до потолка наполненная бесценными сокровищами! Мои предки шесть столетий копили и бережно хранили их. Я готов отдать их вам и вашим доблестным воинам!