Святой убивец
Шрифт:
Неожиданно дверь в палату открылась и вошла дежурная медсестра, явно не в духе. — Весь вечер только и слышу — бу — бу — бу, бу- бу- бу! Двенадцать часов ночи. Соседи на вас жалуются, спать не даете! Вот все расскажу главному врачу, как вы режим нарушаете. Вот и лечи вас после этого! — Нам стало ясно, что насчет соседей медсестра явно приврала. Мы мешали лично ей дремать за своим столом, ведь он стоял недалеко от нашей палаты. Мы извинились и пообещали исправиться ближе к завтраку.
— Дорогой Пал Палыч, возможно, я расскажу вам об этом попозже. Сейчас бы мне хотелось немного все обдумать. Время и в самом деле уже позднее. И, у меня к вам просьба, о своих работах особо не распространяйтесь. Вспомните судьбу дореволюционного гениального изобретателя Филиппова.
— Вы и про него знаете? — удивился сосед, — будучи еще молодым человеком, я познакомился с ним. Михаил Михайлович был весьма неординарной личностью. Кстати, завтра, двенадцатого
— Убийства, Пал Палыч, убийства…
— Странно все это. Только появится на Руси гений, как его тут же укокошат. Боится темная сила русского ума.
— Вот поэтому и будьте осторожны. А время скоро придет, и вас под защиту надежную возьмут. Не переживайте.
Утром приехала моя бабушка, то есть моего реципиента. Статная женщина с правильными чертами лица показалась знакомой. Да и внутреннего отторжения не было. А за последние дни я стал внимательно прислушиваться к своей интуиции. А вдруг подскажет, что нибудь дельное. Убедился, что в памяти в самый последний момент всплывает все то, что знал мой носитель. Полного забвения, к счастью, не было. Это мне давало возможность более — менее вписаться в местные реалии. Да и повышало шанс не привлечь внимания со стороны органов. Единственный мой прокол лишь в откровенных беседах с Пал Палычем. Думаю, что мне удастся с ним договориться, тем более от такого рояля, как этот вариант ПНВ, отказываться не стоило. На всякий случай перед бабушкой пришлось изобразить частичную потерю памяти. Попросил принести в следующее посещение семейные карточки, дескать, должны помочь «вспомнить все». Поохав, поахав, прослезившись, бабушка ушла, оставит кучу гостинцев. Затем опять процедуры, осмотр. Лишь было удивление лечащего врача, что так быстро восстанавливаюсь. Все верно отмечали «альтернативщики» в своих произведениях. После переноса действительно наблюдается высокая регенерация. Видимо сложение двух матриц дает такой эффект. Хоть в чем то, да повезло. Как в анекдоте; кирпич падает и мечтает — лишь бы человек хороший попался! А ведь осуществил свою задумку. Но, почему именно я? Других ему было мало?
Потом пришел главный инженер предприятия, на котором мне предстояло проходить первую практику. Она продлилась всего три дня. Он был напуган, ведь от того, какие показания я дам комиссии, зависела его дальнейшая судьба. Видимо он уже мысленно примерял на себя зековский ватник, и по карте прикидывал будущий маршрут путешествия. Договорились быстро. Он оформляет мне практику со всеми записями и печатями, я же скажу нужные слова членам суровой комиссии. Таким образом, у меня будет свободным лето, и я начну подготовку к теплой «встрече еврогостей». Пока в голове был черновой вариант моих дальнейших действий. Ну, что ж, буду взрывать оккупантов аккуратно, но сильно, а главное — много. Сотнями, тысячами, а может быть и сотнями тысяч. Прости меня великий Будда, что мне придется нарушить твои золотые заповеди, и превратиться в самого жестокого убийцу всех стран и народов. К этому надо было готовиться заранее. А главное, я был отсюда родом, и по рассказам уцелевших родственников знал, что после изгнания фашистов, здесь уцелело всего тридцать процентов мирных жителей от довоенной статистики. Именно здесь проходили две важнейшие дороги, по которым шло снабжение центральной группы немецких войск. А это не менее полутора миллионов гансов. Проще говоря, полтора миллиона глоток, и столько «ефропейских» жоп, которые будут гадить в моей стране. Да сколько можно же! Им что, медом здесь намазано? Будем отучать со всей свирепостью своего доброго характера…
В своем времени прочитал у одного исследователя, что нашим войскам на этом участке фронта в сорок первом году не хватило лишь трех — четырех дней, что бы развернуть для обороны все части. Поэтому подходившие резервы приходилось бросать с марша в бой без подготовки и частями. Чем и пользовались гитлеровцы. Если бы в июле сорок первого года, удалось создать им трудности в подвозе боеприпасов, то, у наших появился бы реальный шанс развернуть войска. Когда историки изучили после войны план нашего командования по противодействию, то пришли к выводу, что он был совершенно правильным, и позволял, довольно эффективно остановить атакующие полчища евроинтеграторов под Смоленском. Не хватило именно несколько дней. И, уже в те дни война могла проходить по иному варианту. Именно здесь, в западном военном округе, даже после катастрофы первой недели, мог вполне зримо проявиться зыбкий контур нашей первой победы в войне. К тому же здесь были идеальные условия для нашей обороны. Впереди реки и овраги, с флангов леса и болота. Не обойти, и не перепрыгнуть. А стало быть, после первых неудач фашистам надо проводить перегруппировку, снимать дополнительные войска с других направлений. А это приводило к ослаблению ударов на тех участках. А это уже потеря времени и снижение темпов наступления…
Ночью я почти не спал, и, контурно наметил свои действия на год вперед. Рассказал
Теперь я знал и свою судьбу по рассказам отца, в данной реальности моего младшего брата. Меня в июне призовут в армию. А в декабре сорок первого года погибну под Москвой при отражении танковой атаки. Бабушку вместе с другими заложниками расстреляют каратели из полицейского батальона. Мой отец, чудом избежавший ареста, попадет на фронт лишь в конце войны, потом будет громить японцев. Теперь мне предстояло сыграть игру, в которой на кону была моя жизнь, моих близких, судьбы миллионов людей. Я казался сам себе одиноким муравьем, на которого бежит тысячеголовое стадо слонов и носорогов. Много пыли, топота и нулевые шансы на спасение. Но, как говаривал в подобных случаях один мой приятель прапоро — генеральный полковник буддийского толка, если тебя все таки вытолкнули с парашютом, то обязательно за что — нибудь дергай. Потом на земле медики разберутся, до каких частей тела все таки успели дотянуться корявые ручки.
Вскоре наша спокойная жизнь закончилась. Подселили двух страдальцев. Одному бухгалтеру жена за измену чугунной сковородкой разбила лысую и тупую голову. Этот идиот привел домой любовницу. Ничего не меняется в нашем мире, увы. Другому бедолаге, шоферу, на ногу упал домкрат, почти по Задорнову. Пришлось с Пал Палычем общаться урывками. Все остальное время изображал классическую амнезию. Попросил бабушку, что бы она уговорила лечащего врача выписать меня раньше, дескать, в домашних условиях выздоровление пойдет быстрее. Палыч мне передал несколько чудо очков, готовых линз про запас, и пообещал изготовить ночные прицелы. Подготовка к личной войне с рейхом началась. У европейцев есть старая и недобрая традиция. Несколько раз в сто лет собираться и ломиться в Россию, чтобы получить очередную порцию ударов по наглой тупой морде. Ну, что, поможем отечеству начистить хари европейских гибридов и в этот раз. Но теперь будет все намного больнее. Гораздо больнее. Ну, раздери вас барак — держись! Будут вам санкции! Мать вашу! Слава Будде! Героям сала! Пока же с Палычем мы по прежней договоренности старались не общаться при всех. Старательно делали вид, что мало знакомы, типа — нагличане обычные.
Старательно изображая законченного «амнезиста» начал выгуливаться вокруг больницы. Благо здесь был небольшой парк с липами, зарослями сирени, акации. В тенистых аллеях деревянные скамеечки для местных реабилитантов. Одним словом не больница — курорт. Мне же было не до местных красот. В голове лишь одна мысль, как приготовится к войне. Совершая очередной круг, заметил, как из больничного корпуса вышла растерянная симпатичная девушка в полинялом халате, села на скамейку, закрыла лицо ладонями и заплакала. Чтобы не мешать процессу слезовыделения у представительницы слабого пола, свернул в сторону, и начал обходить рыдалицу со стороны кустов. Кто знает, может у человека личное горе. Постороннему делать нечего.
Не зря же говорят порядочные люди — подслушивать тяжкий грех. Каюсь. Распушил свои локаторы, когда девушка, ничего вокруг не видя, стала сквозь слезы бормотать. Возможно, в очередной параллельной вселенной это считается дурным тоном, и за это больно бьют картами по ушам. Но не в нашем случае. Верно сказали классики, встретишь Джавдета, не трогай — он мой. Эх, какой во мне талант «слухача» пропадает! Мне бы остронаправленный микрофон, усилитель, да наушники, сколько бы интересного узнал! Кто, с кем, кого, чем, куда, сколько. Кстати, и совесть меня в этот момент не грызла совсем. Даже интересно стало. Ох, уж эти девичьи тайны!
— Господи! Ну, почему я? За что? Мамочка моя! Варена пельмень, как же мне теперь жить? Может утопиться, варена пельмень!
Вот, и я о том же. Основная причина наших личных проблем в неверной интерпретации полученных фактов из — за поспешного анализа. А ведь на ее месте должен быть я. Странная девушка, если не сказать больше. Сегодня на рыбалку, завтра в ресторан, а послезавтра пойдет к любовнице, то, есть — любовнику. Чем больше я слушал причитания, тем сильнее мстительная улыбка гоблина перекашивала мое счастливое лицо эльфа. Жизнь безжалостно била тяжелым разводным ключом по голове наотмашь и все по одному месту. А, что, неча было над святым Буддой насмехаться. Неча!