Святой
Шрифт:
— Отзови своих собак и оставь меня в покое, потому что мне очень жаль. Я имею в виду это.
— Нет, и я определенно это имею в виду.
Он произносит эти слова так легко, что это шокирует меня.
Мой гнев вспыхивает, я вырываюсь на свободу, и когда я открываю рот, я не могу остановить слова, которые срываются с моего языка.
— Послушай, я понимаю. Я унизила тебя перед всей школой. Неужели эта извращенная месть действительно то, что тебе нужно, чтобы восстановить свое хрупкое эго?
— Ты действительно думаешь, что это так просто?
Он двигается так быстро, что я не успеваю осознать его намерения, и прежде чем я это осознаю, он оказывается передо мной, его руки лежат на стене по обе стороны от моей головы. Я в ловушке, холодный камень за моей спиной, горячий разъяренный мальчик перед до мной. У меня перехватывает дыхание, оно стремительно покидает легкие, когда я ошеломленно смотрю ему в лицо.
— Это не так, Мэллори.
— Что ты ...
— Слушай меня очень внимательно, —рычит он, опуская свое лицо так, чтобы оно было на одном уровне с моим.
— У тебя здесь есть выбор. Облегчи себе задачу и иди домой или останься и страдай. Сейчас для тебя нет ничего промежуточного. Ты потеряла любое право сегодня утром, так что уходи, пока я не испортил весь твой мир.
Мне так хорошо от того, что он так близко ко мне, это ошеломляет. Тепло его большого тела. То, как напрягаются его бицепсы под форменным блейзером, когда он наклоняется ближе. Его запах обволакивает меня, как смирительная рубашка которая сковывает мои движения. От него пахнет дымом и травой, но есть скрытый аромат, теплый, интенсивный и исключительно его. Я не хочу вдыхать его, потому что мне кажется, что я забираю часть его в себя, но у меня нет выбора. Он слишком близко.
— Не вариант, — наконец удается мне ответить, мой голос едва громче шепота.
— Я здесь, чтобы остаться, так что тебе просто нужно с этим смириться.
Он несколько мгновений молча смотрит на меня, пристально изучая, как будто ищет трещины в моей броне. Одна из его рук отрывается от стены, и он внезапно запускает пальцы в волосы у меня на затылке, полностью уничтожая то, что осталось от моей косы. Он притягивает меня ближе, не настолько, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы дать мне понять, что я не контролирую эту ситуацию. Его пальцы большие и грубые, и я не могу припомнить, чтобы кто-нибудь когда - либо прикасался ко мне так.
Он прикасается ко мне так, словно я принадлежу ему.
— Ты пожалеешь, что осталась, — шепотом обещает он. — Клянусь Богом, ты это сделаешь.
Прежде чем я успеваю придумать ответ, прежде чем я вообще успеваю подумать, он отходит от меня, убирая пальцы с моих волос. Не говоря ни слова и не оглядываясь, он поворачивается и идет по коридору прочь от меня.
Я смотрю, как он уходит, не в силах сделать ничего другого, кроме как смотреть на его удаляющуюся спину.
Глава 6.
Мои дни превращаются в обычную череду насмешек и оскорблений. Надежда которая у меня была, что все утихнет, тает с течением
О, нет. Мои одноклассники становятся гораздо более изобретательнее.
В пятницу на первой неделе занятий я возвращаюсь в свое общежитие и обнаруживаю, что на моей двери написано красным фломастером шлюха, а вокруг приклеены открытые презервативы. Видимо к моему счастью, презервативы не использованные.
В понедельник второй недели кто-то ставит мне подножку в столовой, и я падаю на пол. Моя тарелка с ростбифом и картофелем разлетается по всей столовой, это зрелище приносит мне аплодисменты и прозвище “Говяжья каша» от нескольких второкурсников у которых видимо проблемы с фантазией, и которые так-же одержимы Сэйнтом и его командой.
В ту среду меня запихивают в подсобное помещение, и мне приходится ждать, пока не появится уборщик, чтобы выпустить меня.
В субботу я просыпаюсь и обнаруживаю мешки с мусором, сваленные возле моей комнаты в общежитии, с сюрпризом, а точнее большим количеством презервативов и средств женской гигиены.
На этот раз мне не так повезло, все что лежало в мусорном пакете уже было кем-то использовано.
Если бы не Алондра и ее друг Генри, я не думаю, что смогла бы вынести такое насилие. Однако Лони доказывает, что она действительно хороший друг. Она сидит каждый прием пищи со мной и даже начала ходить со мной на некоторые мои занятия. Она как живой щит, добровольно вставшая между мной и дерьмом, летящим в мою сторону.
Генри тоже оказывается довольно приличным парнем.
Он довольно тихий и не слишком много говорит о себе. Достаточно хорош собой, чтобы я подумала, что он должен быть среди популярной группы, а именно группы Сэйнта и тех, кого он считает достойными, но он говорит мне, что ненавидит этих гребаных парней до глубины души. Он не говорит мне, почему, и я не могу вытянуть причину из Алондры. Она на удивление молчалива, когда речь заходит о Генри, что делает ее еще более крутой в моих глазах.
Девушка отчаянно предана своим друзьям.
В конце моей второй недели ада мы втроем сидим во дворе, греясь на позднем летнем солнце, прежде чем наступит осенний холод. Я обнаружила, что в пятницу днем в кампусе тихо. У тонны наших одноклассников поблизости есть пляжные домики, или по крайней мере у их семей. Поэтому все они бегут по выходным на дикие вечеринки, на которые меня, вероятно, никогда не пригласят.
Не то чтобы у меня был какой-то интерес к посещению, потому что кто знает какая новая пытка ждет меня за пределами кампуса. Вместо этого я наслаждаюсь покоем, который нахожу по выходным, когда мои мучители слишком заняты своей сказочной жизнью, чтобы беспокоиться обо мне.