Святые Спасения
Шрифт:
— Не совсем. Судьба — или предназначение — оликсов, несомненно, связаны с этой сущностью. Ну подумай: кто еще мог представлять, куда направить тахионный луч? Эта сущность должна была знать и то, что в то время там находилась звезда, и то, что там был кто–то, способный принять послание. Не говоря уже о том, что использовался язык, понятный оликсам эпохи, предшествовавшей крестовым походам.
— Боги всеведущи, — задумчиво проговорила Ирелла.
— Воистину, так зачем же им нужно, чтобы к их алтарю несли пленников из прошлого?
—
Биофизическое тело Иммануээля выпрямилось и отделилось от стены. Хвост, освободившийся последним, радостно завилял.
— Ох, как же мне нравится каждый раз делать первый вдох. Это переживание у меня всегда ассоциируется с пробуждением моего старого единственного тела ото сна.
Ирелла озадаченно улыбнулась.
«И он говорит о богах…»
— Вылет запланирован через семнадцать часов.
— Да. А что, какие–то проблемы?
— Нет. Я просто хотела спросить, как ты думаешь, есть ли у вас все, что нужно. Мы могли бы подождать здесь, пока ваши производственные системы выпустят еще оружие.
Любезное лицо Иммануээля озарилось блаженной улыбкой.
— Если Последний Удар нельзя осуществить с тем, что у нас есть сейчас, то его нельзя осуществить вообще.
— Ну ладно. Я только спросила. Кстати, я здесь для того, чтобы официально сообщить: консультационный совет полагает, что четырех дней полета для нас достаточно.
— Значит, по дню на год. Отлично, мы отрегулируем внутреннее время ваших кораблей соответствующим образом. Могу я поинтересоваться, а чем вы собираетесь заниматься в процессе?
— У взводов будет еще один день на последнюю тренировку. Потом — спортзал и планирование на случай чрезвычайных обстоятельств. Так что, когда мы подойдем к вратам, взводы будут на пике эффективности.
— Похвально. А что насчет тебя лично, дражайший создатель? Что будешь делать ты во время Последнего Удара?
— Наблюдать. Только наблюдать. Мы либо победим, либо нет. На данный момент я сделала всё, что могла.
— Воистину так. — Иммануээль наклонился и взял ее за руку. — Тебе необязательно идти вместе с армадой в анклав.
— Нет! Даже не начинай. Я не брошу своих друзей и Деллиана. Никогда!
— Создателю стоит рассмотреть все рациональные предложения.
— Ну, удачи в поисках.
— Ты даже не выслушала, что я предлагаю.
Ненавидя себя, она сказала:
— Ну?
— Подгруппа моих аспектов может отделиться, став независимой.
— Погоди, что? Я думала, это… ну, не то чтобы незаконно, но не одобряется. Комплексные люди не разделяются, не так ли?
— Обычно нет. Но, так или иначе, мы стоим перед концом целой эпохи. Мы сделали всё, что могли, для выживания нашей расы, а благодаря фракции выхода некоторые люди навеки останутся свободными. Если наша армада не справится с оликсами, то в последнем бою будет применено такое оружие, что не уцелеет никто из нас.
Ирелла
— Что ж, я не ожидала такой откровенности. Но мы не должны так рисковать. Пессимизм не побеждал ни в одном сражении.
— О да, цитата из Дуайта Д. Эйзенхауэра, полагаю.
— Правильно полагаешь.
— Это не пессимизм, Ирелла. Объективность — мое кредо. И с учетом обстоятельств было бы разумно иметь запасной вариант. Ты тоже можешь создать вспомогательную версию самой себя.
— Черт! Ни за что. Никогда!
— Если Последний Удар завершится успешно, мы просто сольемся с нашими оригиналами. Если нет, ты будешь жить.
Ирелла от души стиснула его руку.
— Если нет того, ради чего жить, то и жить не стоит. Нет, Иммануээль, ты добр и мил, но нет. Какая бы судьба ни ждала нас в анклаве, я приму ее — вместе с теми людьми, с которыми разделила свою жизнь. И я рада, что ты тоже стал одним из них. — Она встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку. — Спасибо.
Андроид Энсли ждал возле столовой тридцать третьей палубы, как одинокая статуя. Увидев его, Ирелла замедлила шаг и скорбно улыбнулась. Она знала, зачем он здесь.
— Присоединяйся к нам, — сказала она. — Весь взвод тут. Твои друзья.
— Твои друзья, хочешь сказать.
— Закаленные в огне и все такое. Они будут рады видеть тебя. Мы следим за формированием армады. Это стало чем–то вроде традиции.
— Еще одна причина, по которой я не могу остаться.
— Да, я ознакомилась с планом построения. Ты идешь первым.
— Должен же кто–то идти впереди, стрелять первым, а потом задавать вопросы.
— Потом — это никогда.
— Ну так это буду я. Есть возражения?
— Нет. — Она покачала головой, изучая пустое белое лицо в поисках хоть какого–то намека на выражение. — Иммануээль сказал, что кое–что из твоего оружия они не могут воспроизвести.
— Да, это та часть моего арсенала, что досталась нам от Като. Я мало что помню о них; полагаю, это стерли из моей памяти из соображений безопасности. Но они подняли понимание состояния вещества до небес. Уж поверь, такими мечами боги разят неправедных.
— Интересно. Тогда почему же они никогда не встречались с оликсами лицом к лицу?
— Полагаю, по той же причине, что и мы. Если мы проиграем, оликсы получат технологию. Что чертовски усложнит задачу тем, кто придет за нами.
— В этом нет никакого смысла. Зачем же тогда отдавать оружие тебе?
— Не забывай, моя задача была — партизанить. Корабли Фабрики вроде меня должны были досаждать оликсам в этой части галактики, чтобы потомки совершивших исход могли хоть немного передохнуть. Здесь, в кромешной тьме, они никогда бы не поймали меня — как никогда не поймали материнский корабль Като. Да, мне доступны такие методы уклонения, каких вы и представить не можете. Видала, что я вытворял там?