Связь сердец. Том 1. Случайные люди
Шрифт:
– Да не, я –
На миг в глазах у Тайти потемнело, а потом он внезапно очутился чуть в другом месте – обмен закончился. Личность Тайти оказалась в [теле Тайти], личность Инабы – в [теле Инабы]… словом, все вернулось в норму.
– …Возвращение – снова в такой момент? Вот ведь блин. А, кстати, Тайти, одолжи мне щипцы.
Раздраженно жалуясь, Инаба выхватила щипцы у Тайти.
– Да ладно, забей.
– Никакого «забей». Из-за всего этого моя репутация, над которой я полгода трудилась, развалилась за несколько часов.
– По-моему, ты сейчас закончила фразу в стиле, знаешь, как во время трансляций американского про-рестлинга в Японии участники с испанским акцентом говорят.
– Типичный пример шутки, которую никому не понять, дурак.
Тайти осознавал, что говорит глупости, но иногда он просто не мог удержаться от того, чтобы их не сказать.
– Но ты показала всем, что тоже можешь задремать, а потом – что ты хороший человек, правда? Может, твои акции только вырастут из-за этого.
– Мне этого не нужно. Это только создает уязвимости, через которые враги могут на меня напасть, и это меня злит.
– Это кто? Враги, в смысле.
– В общем случае враги все, кроме меня самой.
Инаба бесстрашно улыбнулась. И тут же со словами «О, ценную вещь нашла» подобрала щипцами разбухший от дождей журнал и отправила в свой мусорный мешок.
– Твое определение «врагов» меня беспокоит… а еще больше беспокоит тот твой разговор с Фудзисимой! Нечего нести все, что в голову взбредет! Я не собираюсь ссориться с одноклассниками.
Тайти немного повысил голос, пока говорил, но Инаба лишь хмыкнула и ответила:
– Эй, даже если не благодаришь – не помню, чтобы я чем-то заслужила критику. Я создала четкую конфронтацию, и если ты будешь держаться той же линии, то сможешь вырвать Иори из демонических когтей Фудзисимы.
– Не врубаюсь, о чем ты.
– Да неужели? Это же для тебя идеальная ситуация, ну же…
Инаба прервалась и, встретившись с Тайти взглядом, посмотрела очень многозначительно. В ее взгляде Тайти увидел сочувствие, сострадание, жалость, гнев, раздражение и, если только он правильно понял, капельку зависти.
А Инаба тем временем продолжила.
– …Самопожертвовательный олух.
– …В каком смысле самопожертвовательный олух?..
Тайти снова не понял, что ему пыталась сказать Инаба. Однако, хоть и не понял (это, пожалуй, было в порядке вещей), все же вдруг ощутил, что ему трудновато дышать.
– В самом прямом. По-моему, идеальное описание, разве нет? – сказала Инаба, одарив Тайти игривым, но в то же время полным уверенности взглядом.
– Что…
– Вот скажи, почему ты вызвался добровольцем на это дерьмовое занятие?
– …Потому что никто не хотел, но в любом случае кому-то пришлось бы, а если я возьму это на себя, никто не будет расстроен…
– И почему же ты в число этих «никто» не включил себя? Ведь не потому же, что ты сам хотел участвовать, верно? Значит, ты в итоге расстроен, не так ли?
– Ну…
Тайти был в полной растерянности. Он хотел что-то ответить, но это «что-то» не обнаруживалось. Оно, наверное, было где-то, но скрывалось за завесой тумана.
– Очевидно, «самопожертвовательный олух» – самое подходящее для тебя описание. Почему ты не думаешь о себе так же, как обо всех остальных? Почему ты считаешь себя особенным? Нет, не в том смысле, что ты выше всех. Наоборот, ты считаешь себя ниже всех. Ты наверняка думаешь, что даже если тебя убьют, но только тебя одного, то это нормально. Все, что относится к тебе самому, для тебя неважно – этого я совершенно не понимаю. По-моему, это отвратительно.
Распаляясь все больше, Инаба решительно вонзала в Тайти клинки своих слов.
– Почему ты любишь про-рестлинг? – внезапно сменив тему, спросила она.
Атака была внезапна, зато касалась любимой темы Тайти. Слова мгновенно взорвались во рту и полетели наружу.
– Если понятными словами, то это «эстетика терпения». Про-рестлинг – это шоу, которое идет по сценарию, поэтому противники там борются между собой не всерьез. Вместо этого они сражаются со зрителями за то, чтобы очаровать их. Про-рестлинг – это не только о том, кто из противников применит более крутой прием. По-настоящему важно то, что они эти приемы «терпят». Искусство очаровать зрителей своим терпением поднимает поединки на новый уровень. Умение терпеть крутые приемы и создало про-рестлинг как таковой. Особенно мне нравятся игроки, которые всем проигрывают, их называют джобберами; если говорить о том, как они проигрывают…
– Все, заткнулся, рестломаньяк чертов, – даже не пытаясь скрыть отвращения, оборвала его Инаба.
– Но, но ты сама спросила…
– Никто не требовал настолько детального объяснения, рестломаньяк чертов, – выплюнула Инаба. Градус отвращения в ее голосе, похоже, еще вырос.
– Т-ты меня уже второй раз обозвала чертовым рестломаньяком…
– Так или иначе, хотела я сказать вот что: в твоем случае «эстетика терпения» превращается в «эстетику самопожертвования».
– Инаба, это же совсем другое. «Эстетика терпения» – это…
– Не пойми меня неправильно. Я говорю сейчас не о про-рестлинге. А только о твоем случае.
– И в моем случае тоже другое…
Тайти не смог ответить с уверенностью – то ли из-за давящей ауры, которая исходила от Инабы, то ли из-за того, что ее слова попали в цель.
– Пф, ну-ну.
Видимо, удовлетворившись тем, что она высказала все, что хотела, Инаба сделала передышку. Опустила взгляд, подхватила щипцами пачку из-под печенья и кинула в свой мусорный мешок.
В отличие от Инабы, которая уже какое-то время исправно собирала мусор, у Тайти мешок оставался пуст.
– Возвращаясь к нашим баранам… Тебе ведь нравится Иори, да?
– Буаа?! – от неожиданности вырвалось у Тайти.
– В последнее время ты слишком остро на все реагируешь. Раньше ты был более замкнутым, – и Инаба рассмеялась. Она явно получила ту реакцию, которую ожидала, и теперь радовалась.
– Мне просто приходится реагировать! И потом, к каким именно баранам ты вернулась? Ты раньше ни на какую такую тему не говорила.
– Речь о том, чтобы ты не упустил Иори, а то ее заберет Фудзисима.