Связь сердец. Том 1. Случайные люди
Шрифт:
Похоже, Аоки начал действовать еще до того, как Тайти решил, что делать.
– Хотя виновата-то во всем я… Я заставила и Аоки, и Тайти за меня беспокоиться… Когда я так подумала, мне стало так грустно, так горько… И к тому же теперь мы все не сможем веселиться, как раньше… и от всех этих мыслей я расплакалась. Прости меня… за то, что я такая слабая.
При внешности явно [Тайти] от Кириямы исходило ощущение пустоты и грусти. Тайти подумалось, что у него самого такой ауры никогда не было.
– Давай пока без «прости меня». По-моему, Кирияма, тебе извиняться
По правде сказать, ему было много за что извиняться, но ему показалось, что перечислять это по одному не стоит.
Неясно, подумала ли так же Кирияма [Тайти], но она ответила «угу» и коротко кивнула.
– Эмм, в общем… Кирияма, у тебя андрофобия?
Будучи произнесенным, это слово оказалось куда тяжелее, чем он ожидал. Слишком тяжелым, чтобы нести его в одиночку.
– …Угу. При обычных разговорах никаких проблем нет, но когда кто-то приближается больше, чем нужно, или прикасается… я очень резко реагирую. Меня прямо трясти начинает. Ха-ха-ха.
Смех Кириямы [Тайти] прозвучал бледно. Этим смехом она словно пыталась заглушить собственные чувства, убедить себя, что это так, ерунда.
– И сколько… нет, не так: была, наверно, причина или что, из-за чего это случилось? Если не против, может, расскажешь? – спросил Тайти [Кирияма], глядя Кирияме [Тайти] прямо в глаза. Как будто стараясь передать ей все свои мысли.
Кирияма [Тайти], чуть улыбнувшись, отвела взгляд и пробормотала:
– Я так и думала, что ты сразу в это полезешь, Тайти.
– Нельзя?
– Не то чтобы нельзя, но… как-то тревожно… – туманно произнесла Кирияма [Тайти] с неуверенным выражением лица. Смысла этого Тайти уловить не смог. – Но… ты же Тайти. Ладно, тебе могу рассказать. Кстати, ты в нашей школе второй человек после Инабы, кому я рассказываю.
Голос Кириямы [Тайти] звучал чуть поживее, чем до того, и она дурашливо поклонилась, точно изображая клоуна.
– Вообще-то, хоть я и растянула вступление, история не такая уж кошмарная, ясно? И само то происшествие – ничего особенного, обычное дело, где угодно может случиться.
Так Кирияма [Тайти] начала свой рассказ.
– Когда я училась в средней школе, на меня напал мужчина. …В общем-то, обычная история, ничего серьезного. Он напал, но ничего такого мне не сделал, потому что я сопротивлялась и в конце концов сбежала.
Кирияма [Тайти] говорила, не глядя Тайти в глаза.
– Главный шок был в том, что я ведь занималась каратэ, и у меня отлично получалось. Поэтому я была уверена в своих силах, я еще с начальной школы не проигрывала мальчишкам в драках, и я не сомневалась, что, если на меня нападут, я сама их отколочу. Но когда это на самом деле случилось, все вышло совсем не так. Лучшее, что я смогла, – это удрать. Ты в курсе? Взрослые мужчины очень сильные, девочки против них совершенно беспомощны. Так вот, и тогда я почувствовала, что против мужчины абсолютно ничего не могу.
Кирияма [Тайти] подняла взгляд к ночному небу. Тайти последовал ее примеру. В черноте плыл полумесяц. Действительно «полу» – ровно половина луны.
– До того случая я на соревнованиях несколько раз проигрывала ребятам старше меня, но никогда не думала: «Этого типа я и за целую жизнь не смогу победить». Но потом стала так думать про обычных мужчин, которые повсюду. И как раз в это время мальчики начинают очень быстро расти и обгоняют девочек, это тоже как-то навалилось, и всякий раз, когда я вспоминала, что я девочка и поэтому не могу победить мальчика, мне становилось страшновато. Я думала, что мальчики и девочки – вообще совершенно разные существа, и мне становилось страшно. И после того как я почувствовала эту разницу, я ее стала видеть здесь, там, повсюду – и всякий раз мне становилось страшно. …Дура я на самом деле.
– И вовсе не дура, совершенно. В таких мыслях ничего особо странного нет.
Конечно, Тайти, будучи парнем, не собирался говорить абсурдные вещи типа того, что он понимает чувства Кириямы, но кое-как он сумел представить себе, что произошло.
– В общем, для меня парни как инопланетяне – да, что-то вроде этого; и когда они приближаются, меня чуть ли не тошнит. Ну, это уже довольно долго длится, я более-менее приспособилась, даже могу поддерживать веселый треп. Но все равно, когда кто-то притрагивается или чересчур сближается… если конкретнее, то «на расстоянии, при котором я не смогу справиться, если противник решит атаковать», возникает жуткое отторжение.
– То есть… Кирияма, значит, когда мы обычно с тобой общаемся, мы на такой дистанции, что ты с атакой справишься?
– Хотя бы уклонюсь.
Видимо, речь о нормальном расстоянии между людьми, когда они разговаривают.
– Как бы сказать… Не само по себе то нападение вызвало травму… Понимаешь, когда он схватил меня за руки и я поняла, что не могу ничего сделать, в меня намертво впечаталось вот это: «Если мужчина меня схватил, я проиграла»… Блин, даже я этого не понимаю, хоть сама и рассказываю.
Кирияма [Тайти] снова поклонилась, показывая, что история закончена, и на этом перестала изображать клоуна.
Рана Кириямы оказалась глубже, чем Тайти ожидал, да еще скрытая от глаз, впечатанная глубоко ей в душу.
Для Кириямы «мужчина», похоже, не то, от чего следует уклоняться, а то, что инстинктивно расценивается как угроза. Даже если умом она все понимает, тело ее реагирует само; если смотреть на проблему с точки зрения «как ее победить», хорошего решения как-то не находится.
…Победить. Мысли Тайти заработали в этом направлении сразу же. Это, видимо, и есть оптимизм, по словам Аоки и Инабы?
Так или иначе, на первом месте должны быть чувства самой Кириямы.
– Слушай, Кирияма. А ты что-нибудь хочешь сделать с этим? Ну… с андрофобией.
От того, что он спросит, ведь вряд ли что-то изменится? Но все равно он не мог не спросить.
– Об этом… я не хочу говорить.
Кирияма [Тайти] смотрела несколько озадаченно, наморщив брови и расслабив рот. Где-то Тайти уже видел такое выражение лица… ну да, возможно, у самой Кириямы, когда она была в своем [теле].