Связанная с Богом войны
Шрифт:
«Чертовски глупо, Фейт».
Когда по моему подбородку потекла кровь, женщина ухмыльнулась и подошла ко мне. Она потянулась за кинжалом, накрыв ладонью мою руку.
— Пошла на хрен, шавка, — ее голос был низким и холодным.
Я подняла руку — ту, в которой был хрупкий флакон — и ударила Наэри по лицу.
— Только после тебя, шлюха, — выдохнула я.
Вспыхнуло пламя. Тело Наэри моментально объяло огнем, а ее крики разорвали тишину палатки. Я отшатнулась и упала на ковер. Девушка кричала и пронзительно
Они посмотрели на Наэри, горящую, как столб, затем на меня, лежащую на ковре с ножом в животе и с льющейся кровью изо рта…
И убежали.
Чернота обволокла мое зрение. Боль мешала сосредоточиться.
Девушка до сих пор кричала. Ее вопли то затихали, то снова набирали силу. А может, это кричала я. Было трудно определить.
Прошло какое-то время.
По крайней мере, мне так показалось.
Перед моим взором заплясали пятна. Моя рука болела. Я с трудом прищурилась, чтобы посмотреть, что меня беспокоило. Моя обугленная ладонь была обращена к потолку палатки, а на ней плясали последние языки пламени там, где меня коснулся «Божественный Огонь».
Я лишилась руки. Черт.
Мой живот объяло холодом. Я больше не ощущала нож в животе. Уже нет. Да и боль куда-то пропала. Все казалось… очень холодным. И далеким. Я попыталась пошевелить здоровой рукой, но это было все равно, что сдвинуть глыбу льда. Моя плоть не поддавалась.
Я то приходила в сознание, то снова отключалась. Сейчас было не важно, кто из двух якорей умрет. Мы обе умирали… но кто из нас переживет другого в предсмертной агонии. Истеку ли я кровью до того, как она сгорит заживо? Кто знал.
Кого это… волновало. Внезапно мне показалось, что это не имело большого значения.
Мое сердце медленно билось. Мучительно. Мои внутренности сводило судорогой. Ножевое ранение в живот было серьезной штукой.
Накатывала тошнота, но у меня не было сил. Ох, Боже, все опять охватило болью. Я застонала и ощутила, что моя кожа покрылась потом. Ужасный способ умереть. Я думала о мужчине с перерезанным горлом. Думала о женщине, горящей заживо из-за «Божественного Огня». Думала о бедном Витаре. И Солате.
Черт, похоже, не существовала легких способов умереть. Только еще более ужасные.
«Женщина».
Я повернула голову, пытаясь оглядеть палатку, и заметила, что один из ковров до сих пор горел, а на нем лежал обугленный, неподвижный труп Наэри. Она больше не кричала. И была совершенно молчалива. Однако «Божественный Огонь» продолжал полыхать, распространяясь на кровать, сжигая шелк, будто тот был пропитан бензином, и треща.
Ха.
По крайней мере, осталось недолго. Если рана в животе не убьет меня, то это сделает огонь.
Я закрыла глаза, представив лицо Арона, и почувствовала… счастье.
Я справилась. Я спасла его.
Надеюсь, он будет помнить, как сильно я любила его высокомерную задницу.
Только
Не могла по-другому. В этом парне не было ничего нормального, скромного или покладистого. Арон считал, что весь мир принадлежал только ему. Он был кровожаден и мог вести себя как придурок. Но также Арон был заботлив, нежен и добр ко мне. Я так скучала по тем мгновениям, когда просыпалась в объятиях Арона и видела его улыбку. Я не представляла себе жизнь без его смеха, высокомерия и самоуверенности.
Вот по чему я скучала больше всего в этом мире. Дело не в том, что я умирала в чужой стране. Дело в том, что я умирала, когда только обрела мужчину, пробудившего во мне жажду к жизни.
Для меня Арон всегда останется кем-то большим, нежели просто Богом. Он был моим Ароном. Только моим Ароном.
И он победил.
Я положила ладонь на свой раненый живот, и меня охватило странное умиротворение.
Глава 81
— ФЕЙТ!
Душераздирающий рев вырвал меня из спокойного сна. Я очнулась и застонала от боли, опаляющую руку и леденящую живот. Почему я была до сих пор жива?
Кто-то дернул меня за платье, а потом приподнял.
— Фейт, — произнес знакомый голос. Большая ладонь убрала волосы с моего лица. — Нет, Фейт. Ты не можешь умереть сейчас. Я не допущу этого.
Арон. Мой Арон.
Я больше не злилась на него из-за поведения гедонизма Арона. Все в порядке. Он так расстроился из-за моей смерти, что я поняла — он любил меня и только меня. Я улыбнулась. Ну, или попыталась. Было такое чувство, что мое лицо больше не подчинялось мне.
— Эй…
— Фейт, — прошептал он, прижимая меня к себе до боли, но я не стала возражать. Мне нравилось, как Арон обнимал меня. Он был весь в крови и саже, а в его разноцветных глазах сверкало безумие. — Ты не посмеешь. Не посмеешь. Я не допущу этого…
— Я всегда знала, что умру, Арон, — выдавила я. Черт, было трудно говорить. Мои легкие были тяжелыми, а язык — вялым. — Знала. Спидаи… тоже знали, — мое зрение затуманилось, но я все равно изо всех сил пыталась сосредоточиться на его красивом и совершенном лице. Он был Богом войны… прекрасным Богом войны. Я улыбнулась. — Просто я должна была убедиться, что ты останешься последним.
К черту гедонизма Арона и его якоря.
— Мы вытащим тебя отсюда, — пообещал он, вновь погладив меня по волосам своей чудесной ладонью. — Ты будешь жить. Это приказ.
Я вскрикнула от боли, когда Арон прикоснулся к кинжалу в моем животе.
— Не надо, — выдохнула я, задыхаясь. — Слишком больно.
Было бы ожидаемо, если бы Арон проигнорировал мою просьбу, но его прохладные пальцы снова прикоснулись к моему лицу.
— Хорошо, — это прозвучало… смиренно.
И я испугалась.
— Арон… мертв? Плохой Арон?
— Мертв, — успокоил он. — Отдыхай, Фейт. Я рядом, — его голос был такой нежный. Арон поцеловал меня в лоб, осчастливив. Ох, я любила его поцелуи.