Связанная с Богом войны
Шрифт:
— Что ты делаешь? — требовательно спросил он.
Я проигнорировала Бога, схватила кусок мыла и вернулась к окну. Наклонившись, я опять посмотрела вниз, а затем осторожно бросила мыло, считая секунды, необходимые для того, чтобы кусок достиг земли.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
Пять.
Шесть.
Мыло исчезло в облаке пыли далеко внизу.
Ладно, шесть. Итак… это шестьдесят футов? Шестьсот? Я не очень разбиралась в физике, чтобы понять смысл эксперимента. Все, что я знала, — мы забрались очень высоко, но нам нужно было попасть вниз, точка. Я глубоко
— Пора приниматься за работу.
— О чем ты? — Арон проследовал за мной, когда я направилась в ванную и взяла охапку пушистых полотенец, перетаскивая их на кровать. — Что ты делаешь?
— Хочу смастерить веревку, чтобы мы могли спуститься.
Бог насмешливо фыркнул.
— Ох, прости, у тебя был план получше? — я бросила белье на кровать и вернулась за второй охапкой. Мне бы хотелось, чтобы полотенец было больше, но моя вторая охапка выглядела довольно скудно. Впрочем, пойдет и так. Я бы что-нибудь придумала. К примеру, разорвала полотенца на полоски. То же самое можно было сделать и с постельным бельем. Веревка не должна была быть красивой. Главное, чтобы она была достаточно длинной и прочной, чтобы выдержать мой вес.
Арон скрестил руки на груди, наблюдая, как я села на кровать с грудами полотенец. Я взяла первое и стала рвать его пополам. А вернее, попыталась. Ткань расходилась не так легко, как я ожидала, поэтому мне пришлось бороться с ней в течение длительного унизительного момента, прежде чем сдаться и воспользоваться своими гребаными зубами. Наконец, у меня получилось разорвать материал, а затем связать две половинки.
— Значит, это твой план, — пробормотал Арон так, будто я сошла с ума. — Веревка.
— Ага.
— Ты осознаешь, насколько мы высоко?
— Ты же сам говорил, что драться с парнями в коридоре не вариант, верно? Ведь они легко убьют меня, чтобы добраться до тебя, так? Поэтому да, это мой план. Я не останусь на вторую оргию и точно не захочу выяснить, какие еще забавные идеи появились у Тадэхи касательно нас. Ты утверждал, что вы враги. Для меня это достаточно весомый аргумент. Нам нужно выбраться отсюда, а окно — это единственный выход. Значит, я сосредоточусь на своем плане.
Он заворчал, продолжая стоять со скрещенными руками на груди и наблюдая, как я работала.
— Что ты знаешь об этом мире?
— В данный момент? Что здесь довольно хреново, окружающие думают, что я шлюха, а Боги, шляющиеся то тут, то там, — придурки, включая тебя. Это все, в чем я уверена, — я стала вымещать свое разочарование на ткани, которую держала в руках. Черт, рвать на полоски полотенца было охереть как неудобно. Поэтому я представила, что это была не ткань, а бесполезное лицо Арона.
Треееееск. О да. Вот и мой стимул.
— А я знаю, что город Авентин поклоняется
— Я помню эту часть, — вставила я. — Также я помню, как они пытались надрать тебе задницу.
— Тем не менее, я слышал их молитвы. Они часто о чем-то просили. В последнее время речь шла о победе в атаке на Цитадель. Тадэха разорила земли людей, поэтому они решились на восстание. Солдаты планируют уничтожить замок и всех, кто находится внутри. Во время обсуждений они часто обращались к своему Богу.
Я замешкала.
— Когда это произойдет?
— Скоро. Очень скоро.
— Сегодня?
Он пожал плечами.
Ага, ладненько. Это не помогло. Я вернулась к изготовлению веревки.
Я рвала простыню за простыней, полотенце за полотенцем. Когда мои руки начали болеть, то я переключилась на связывание лоскутов. Моя веревка росла не по дням, а по часам. В комнате стояла тишина, не считая звуков от моей деятельности. Когда я мельком взглянула на Арона, то поняла, что он не сдвинулся со своего наблюдательного пункта у окна.
Ну да, как по мне, то такой Бог не мог снизойти до того, чтобы помочь бедному маленькому якорю с чертовым планом побега.
Впрочем, все было в порядке. По моему мнению, если девушка хотела выбраться откуда-то, то брала все в свои руки. Если Арону что-то не нравилось, то он мог остаться здесь.
Потом я вспомнила, что мы были связанны, и стиснула зубы. В данный момент у меня не было времени беспокоиться об Ароне. Нужно было сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда.
Через добрый час или два у меня стали заканчиваться лоскуты, а сама веревка покрывала всю кровать. Арон, все также стоящий у окна, заворчал:
— Они здесь. Подойди и посмотри.
Я подошла к нему. Его разноцветные глаза блестели от волнения, когда он высунулся из окна, что-то рассматривая.
— И на что мне тут смотреть?
Улыбка на его лице стала жестокой.
— Войска Авентина. И они захватили требушеты18.
Требушеты? Я не знала, о чем речь, но смутные воспоминания дали мне мысленный образ катапульты. Так, это было нехорошо. Я окинула взглядом окрестности. Для меня все осталось таким же, как и раньше — ничего, кроме песка, холмов и опять песка. Коричневая, бурая и уродливая, как грех, земля. Облака плыли по голубому небу, намекая на прекрасный день. Я не видела ничего необычного и уже собиралась заявить об этом, когда вдалеке что-то блеснуло, напоминая металл. Я прищурилась. Одно из облаков действительно висело ниже остальных. Я осознала, что это была пыль, поднятая лошадьми… а вернее, сухопутными гиппопотамами. Арон был прав. Кто-то направлялся сюда.
А если это армия людей, которые недавно пытались убить Арона…
Я вцепилась в руку Бога, морщась от гнева, который, казалось, исходил от его кожи.
— Мы должны убраться отсюда до того, как они прибудут.
— Я об этом и говорил, — обратился ко мне Арон, слегка закатывая глаза. — Ты думаешь, что Тадэха и ее люди способны противостоять целой армии? Они сыграют для солдат на музыкальных инструментах, отправляя им воздушные поцелуи. Этот красивый, парящий город опрокинется при первом же ударе требюше.