Связанная с Богом войны
Шрифт:
Глава 20
Мы шли по пыльным, рыхлым холмам сухих земель. А вернее, шел Арон. Я же плелась позади него, так как мое тело до сих пор ломило от боли. Если Бог тоже страдал от падения, то никак этого не показывал. Он шагал гордо расправив плечи, как и всегда, а его одежда даже не замаралась после пережитого. Между тем мое тонкое платье было порвано в нескольких местах, а подол — покрыт грязью. Я вспотела, из-за чего ткань прилипала к моему телу в самых неприглядных смыслах. Сейчас меня точно нельзя было назвать элегантной.
Впрочем, неважно, как я выглядела. Все, что имело значение, — как можно
Мужская рука обхватила мое запястье, из-за чего меня пронзило током, заставляя вскрикнуть.
— Сейчас не время пялиться на битву, — рявкнул Арон. — Мы все еще слишком близко.
— Извини, — пролепетала я и собрала свободной рукой свои длинные струящиеся юбки, потому что Арон так и не отпустил меня. Я была вынуждена быстро бежать за Богом, что было нелегко, учитывая отсутствие обуви и рыхлую, сухую землю под ногами, но у нас все же получалось поддерживать темп.
Мы продолжали в том же духе, кажется, уже несколько часов. Арон практически тащил меня за собой, а я постоянно спотыкалась. День становился все жарче, но поблизости не было ни единой тени, как еды и питья. Мне хотелось плакать из-за того, что я перегрелась, но это было бессмысленно… ведь рядом не располагалось ни одного ларька с лимонадом. Мне просто нужно было смириться и продолжать идти. Ближе к закату раздался ужасный грохот, а затем земля под нашими ногами задрожала. Я вырвала руку из безжалостной хватки Арона и остановилась, задыхаясь и смотря на землю.
— Что… черт возьми… это было? Землетрясение?
Арон хмуро посмотрел на меня, вероятно из-за того, что я остановилась, а затем сосредоточился на горизонте за моим плечом.
— Цитадель Тадэхи, — через мгновение пояснил он. — Она пала.
Пала?
Я резко обернулась, глядя на оставленный позади замок. Я не заметила на горизонте Цитадель, что шокировало. Там было лишь темное пятно дыма.
— Куда?
— Пала, — повторил Арон с явным нетерпением. — На языке смертных слово «пала» имеет еще какое-нибудь значение? Цитадель уничтожена.
— Не будь мудаком, — парировала я, прикладывая руку ко лбу, будто это могло помочь мне что-то разглядеть. Если честно, то я и так все видела. Даже с расстояния в несколько часов ходьбы я наблюдала за красной шеренгой войск Авентина, рассыпавшихся по горизонту, словно кровь. А еще я смотрела на дым, поднимающийся в небо… и мерцание на земле.
Ох, нет. Так много мерцания. Цитадель превратилась в триллиард осколков.
— Боже! А как же люди внутри? — я повернулась и с ужасом посмотрела на Арона. — Как же Тадэха?
— Мертва, — без эмоционально произнес он. — И сама в этом виновата.
Я бросила на него потрясенный взгляд.
— В смысле, сама виновата?
— Она прекрасно знала,
— Если там хоть кто-то остался!
— Если остался, то войны захватят выживших и принесут их в жертву моему имени в благодарность за победу. Или сделают их рабами, — Арон опять пожал плечами.
— Что? Так вот почему тебе наплевать? — я пребывала в ужасе. — Не имеет значения, что люди пали страшной смертью, потому что, черт возьми, ты получишь несколько хороших молитв? — я широко развела руками. — Серьезно, Арон?
— Я Бог сражений. Не жертвоприношений. Я не прошу об этом и не одобряю. Люди поступают так по собственной воле, — он повел широкими плечами. — Что касается Тадэхи, то за прошедшие годы она получала не одно предупреждение, — Арон выглядел задумчивым. — Интересно, что случится с твоим аспектом, если ты умрешь? Неужели она вернулась в Эфир?
— Завидуешь? — саркастично спросила я.
— Нет, — ответил он. — Если Тадэха выжила, то ее будут довольно долго пытать. Не стоит завидовать ее участи.
— Это не помогает мне чувствовать себя лучше, Арон!
Он сурово взглянул на меня.
— Ты жалеешь ее? А ведь она предпочла вовлечь своих верноподданных в сексуальные игры вместо того, чтобы защищать? Ей нет дела до их судеб, потому что она бессмертна. Тадэхе наплевать на эту землю, — Бог широко развел руки, из-за чего я окинула взглядом опустошённое, высохшее место, которое должно было изобиловать посевами, деревьями и птицами, но в итоге представляло собой устрашающее ничто. — Она не заботится ни о чем, кроме себя, так что не надо ее жалеть. Тадэха не заслуживает этого.
Я не смогла возразить ему, поэтому задалась вопросом, делало ли это меня плохим человеком. Тем не менее меня расстраивала участь якоря Богини и всех других молодых, счастливых, преданных людей, которых я встретила в Цитадели. Так много жертв.
Но Арон был прав. Они сделали свой выбор, когда присоединились к Богине. Если бы все знали, что произойдет… то, наверное, кто-то бы что-то предпринял.
Когда он снова протянул ладонь, я вытерла глаза — даже не осознавая, что плачу — и приняла ту, позволяя ему увести меня.
***
Когда солнце село, Арон, наконец, сжалился, ведь я продолжала постоянно спотыкаться и шататься. На противоположной стороне дороги стоял большой валун, к которому Бог и повел нас.
— Полагаю, нам следует укрыться на ночь. Как я понимаю, что, несмотря на опасность, ты больше не можешь продолжать путь.
Я даже не разозлилась на его высокомерные слова. Меня объяло счастье от осознания, что мы сделаем привал. Мое тело ныло от боли, словно превратилось в один большой синяк, а ноги были покрыты волдырями из-за многочасовой ходьбы босиком. Впрочем, я не жаловалась. По крайней мере, я была жива. Я все время думала о первой и ее прекрасных хрустальных крыльях… и о том, как ее, вероятно, раздавило сотней тонн падающей Цитадели. Произошедшее заставило меня взглянуть на обстоятельства в перспективе. Каким бы большим хреном ни был Арон, он хотел, чтобы мы оба были живы и в безопасности. Он уберег меня при падении, и я этого не забуду. Должно быть ему было очень больно.