Связанная сказка
Шрифт:
В углу Рыжик и Варя были не одни. Вокруг толпились другие ребятишки, побольше и поменьше. Один, зелёный, с надорванным большим пальцем, почти взрослый, смотрелся вожаком, покрикивая на мелюзгу. Но и он замолчал, когда к ним проковылял Краб Крабыч.
– Итак, прошлой ночью мы привели двух новых членов нашей большой семьи – это Рыжик и Малышка, – он кивнул на крошечную пуховую варежку, она походила на мохнатый бутон степного подснежника сон-травы, и важно продолжил: – Поэтому ещё раз давайте вспомним, кто мы и зачем. Мир изначально был устроен несправедливо, сделав человека хозяином варежек, перчаток и рукавиц, подчинив наше племя тому, кому нет дела до нас. О нас заботятся, пока есть в нас нужда. Как только она исчезает, всё, мы летим
Краб Крабыч перешёл к практической стороне. Он разбил ребят по двое и к каждому приставил взрослого. Варе и Рыжику достался Длинный – вязанная, непонятного цвета перчатка с дыркой на указательном пальце. Он называл себя философом и в целом был нудным, но не злым. Протиснувшись за ним по трубам, ребята вышли на улицу. Опять было темно. Но это была уже другая ночь. Не ветреная, а почти уже весенняя.
Оказывается, пока Рыжик спал, пришло тепло, которое почти съело оставшиеся сугробы. Кое-где обнажилась земля – грязная, мокрая, заваленная мусором, пахнущая остро и свежо. Длинный повёл детей вдоль домов, там, где было больше земли. Не прошли они и нескольких метров, как он воскликнул: «Вот она!» Он показал пальцем с дыркой на монетку, слабо блестевшую под светом фонаря. Длинный подхватил монету, засунул внутрь себя и поплелся дальше.
Рыжик и Варя шли следом за Длинным, каждый смотрел в свою сторону, чтобы не пропустить монетку. Было очень скучно, и Варя начала шёпотом рассказывать своему новому другу, как она оказалась в клане. Оказывается, Варя тоже потерялась, её история была похожей на Рыжикову. Она жила у одной хорошей девочки, которая была чрезвычайно рассеянной. Осенью, когда выпал первый снег, девочка во дворе выронила Варю, а её сестра осталась в кармане. Бедная Варя, оставшись одна, долго бродила по дворам, пытаясь найти нужный, но всё не получалось. Ночью её испугала стая собак, носившаяся в околотке. Так прошли два дня и две ночи. Когда было светло, Варя старалась не попадаться на глаза другим людям, чтобы они её не забрали к себе. А девочка всё не находилась.
И однажды на Варю набрела Алла Аркадьевна. Варя пошла за ней, доверившись, хотя взрослая перчатка и не обещала, что поможет найти дом. Напротив, она убедила рукавичку, что поскольку хозяйка её не искала, она ей не нужна. Впрочем, идти Варе было больше некуда, к тому времени её охватило горькое отчаянье. За зиму она вполне привыкла к новой жизни, завела друзей среди других малышей, только очень скучала по своей маленькой хозяйке.
Ночь оказалась не очень удачной. Длинный нашёл ещё только одну монетку, и Рыжик – одну, маленькую, жёлтенькую. Варя, увы, ни одной, за это её сильно ругал Краб Крабыч. Варежка только молчала, теребя жемчужинку и не отводя взгляда от грязного пола. А Рыжику он сказал только, хмыкнув: «Ну ладно, посмотрим, что дальше из тебя выйдет, малец».
Ночи и дни совершенно перепутались для Рыжика. Все дни он, вместе со всем кланом, проводил в душном, темном подвале, освещаемом только тусклой лампочкой под потолком. Играл с другими маленькими варежками и перчатками, болтал с ними, часто просто лежал в уголке и тосковал по Гале и своему брату. Он то злился на девочку, что она его выронила, то плакал от нежности к ней. Больше всего он боялся за брата – что его одного выбросят в мусор, путь только в одно место – на свалку, откуда, как говорят, нет ни для кого возврата. Краб Крабыч рисовал это место как ад, полный опасности для любой перчатки или варежки, в котором легко сгинуть – быть насмерть распущенным или сгнить, то есть раньше времени уйти на Перевязку к Верховным Спицам. После наступало полное забвение.
Рыжик впервые услышал о существовании таких богов, как Верховные Спицы, от Дедушки – старой серой варежки, который всё время поминал их. По словам старика, от них было начало всему вязаному сущему и ему же – конец. Верховные спицы вывязывают каждую варежку, каждую перчатку, кроме кожаных, у тех свои боги, и отпускают в большой мир людей. Кому какая достанется судьба, никто заранее не знает.
– Но ясно одно – когда придёт конец твоей нити жизни, ты отправишься к Верховным спицам на Перевязку, – говорил он медленно и торжественно и поднимал большой палец к потолку.
– Это больно? – спросил кто-то из малышей.
– Этого не избежать никому, – туманно ответил Дедушка.
Что такое конкретно – Перевязка и что там происходит с варежками, Дедушка толком разъяснить не мог. Но, судя по нему, это, как минимум, отдых и покой, которого так не хватало Дедушке при жизни. Рыжик очень сочувствовал старику и понял его богов как избавителей от страданий.
Его же страдания могли закончиться только встречей с Галей и братом. И когда по ночам Рыжик ходил на поиски денег в компании Вари и других ребят, он смотрел не только на землю, но и по сторонам, ожидая увидеть где-нибудь брата. Рыжику везло – он часто находил монетки и порой подбрасывал их своей подруге, которая не отличалась внимательностью. Ему было жалко, когда взрослые ругали Варю.
Однажды на исходе ночи, когда небо стало светлее фонарей, Варя и Рыжик познакомились с Кепкой. Когда-то, видимо, она была ярко-голубой с жёлтыми цветами, которые ещё пытались пробиться сквозь тусклый налёт времени, осевший на легкую летнюю ткань. Сначала дети её не заметили, потому что Кепка висела на штакетнике.
– Привет! Вы не видели мальчика Вову? – раздалось откуда-то сверху.
– Привет. А какой он? – вежливо спросил Рыжик. Он видел много мальчиков, когда играл с Галей во дворе. Вдруг среди них был и Вова.
– Маленький, худенький, с веснушками. А волосики белые и очень-очень мягкие, как тополиный пух. Он в шортиках любит ходить.
Мальчиков в шортиках Рыжик и Варя никогда не видели, потому что зимой в Сибири носят теплую одежду.
– Нет, – сказали они.
– Если увидите мальчика Вову, скажите ему, что я тут его жду, – попросила Кепка.
– Хорошо, если увидим.
Всё шло к тому, что мальчиков и девочек в шортах варежки действительно могли увидеть. Пришла настоящая весна. Потеплело. Выросла травка. Рыжик увидел её впервые. До этого он всё тёплое время года спал вместе с братом и другими зимними вещами в большой уютной коробке в шкафу, видя во сне снег и лед. А тут трава. Сначала она была маленькой и тонкой, а потом очень быстро выросла выше мальчика. Она напоминала ему зелёные нити, и Рыжик с Варей придумывали, какую варежку можно было бы связать из таких нитей. Трава приятно щекотала животик, вкусно и остро пахла свежестью. Однако долго играть с ней было нельзя, надо было искать монеты, за детьми строго присматривали.
Больше всего Рыжик любил ходить с Длинным, тот хотя и нудил, но не придирался. Алла Аркадьевна вечно трещала о том, как она раньше была красивой и избалованной особой, которую никто не оценил. Указка не давала никому передохнуть, ведь она считала, что работа – это самое важное в жизни каждого.
Впрочем, многих взрослых обитателей подвала Рыжик даже жалел, почти все они были совсем потухшие и отчаявшиеся. Особенно Дедушку, который был настолько ветхим, что распускался на ходу. Он ковылял и охал, а Рыжик подхватывал нитки, которые волочились за Дедушкой. В подвале он вместе с другими детьми помогал кое-как ввязать нитки обратно, но они рвались или распускались снова. Дедушка стонал, но и ему приходилось каждую ночь ходить на поиски монет и порой даже приносить что-то.