Связанные браком
Шрифт:
Магия её заработок, и она не гнушалась показывать уровень собственной силы любому заглянувшему в ее пристанище.
— Давно тебя не было, милая, — моложавый голос зазвенел колокольчиком, не соответствуя виду и возрасту своей хозяйки.
— Тянула до последнего, Медея.
— Зря! Я еще два месяца назад сварила для тебя настойку, неужто ты терпела так долго? — Её бровь причудливо выгнулась дугой, а губы исказились в ухмылке.
— Нет. Просто воспоминания не возвращались вплоть до минувшей ночи.
— Опять тот траурный день?
Женщина зашла за прилавок и,
— Для меня он не траурный, — все же ответила ей, правда, получилось очень хрипло и надсадно, потому что все еще больно: все еще болело в груди от воспоминаний, — а последний в моей жизни.
Я не хотела ни вспоминать, ни говорить о том дне. Не зря десять лет назад я выпила зелье забвения, сваренное рыжеволосой колдуньей, которая приходилась мне теткой.
Но все пошло не так, от дурных кошмаров я не избавилась, а память о прошлой жизни стала туманной и размытой. Я помнила, кто я такая, кто моя сестра, кем были наши родители, мир, который я покинула, спасая свою жизнь. Помнила многих людей, играющих в моей судьбе не последнюю роль, но все было смутно и как будто бы не со мной. Без подробностей и деталей.
— А вот королевская семья объявила его траурным, и до сих пор в этот день все наше королевство скорбит, — с легкой улыбкой произнесла тетка, я же покачала головой, не желая что-либо на это отвечать.
Еще бы — погиб наследник.
Я накинула капюшон и отправилась в сторону выхода.
— Ты, наверное, не знаешь, но принц Эйнар нашелся еще четыре года назад, — ехидный голос Медеи заставил меня остановиться и крепко сжать дверную ручку, а тетка продолжила говорить, словно специально испытывая мое терпение и выдержку на прочность: — А траур между тем так и не отменили. Как ты думаешь, Мелания, кого оплакивает в этот день наше королевство? Можешь не отвечать, — прыснула она, не дожидаясь моей реакции, — я сейчас все равно не о том. На одном из бутыльков серебряная нить на пробке, он другой. Он поможет тебе вспомнить все, что позабыла.
— Что? Зачем? — Я резко обернулась и зло уставилась на родственницу. — Ты же знаешь…
— Молчи! — вмиг переменившаяся Медея грозно перебила меня. — Я говорю, а ты будь добра, милая моя, слушай меня. Ты все поймешь, очень скоро поймешь. Тебе необходимо будет все вспомнить. Будешь пить не так, как старое зелье, за раз, а по десять капель перед сном. Выпила — и наслаждайся себе приятными сновидениями.
— Ты сошла с ума, если и правда думаешь, что я пойду на это. — Я попыталась успокоиться и взять себя в руки, вернуть свое хвалебное и выработанное годами самообладание, но без толку.
— Поживем — увидим. Я же ни к чему не принуждаю тебя. Говорю же, сама поймешь.
Ничего не ответив рыжей колдунье, я поспешила на улицу, где внезапно стало чересчур душно, несмотря на морозную зимнюю свежесть.
Народу было не протолкнуться, даже ранним утром в будний день. Вскользь отметила и приезжих селян, и спешащих горожан, которые ненадолго
Для обратного перехода не нужны были напитанные магией руны, нужен был лишь камень, который сразу же поспешит вернуться обратно, в место, к которому он привязан. Заодно и меня с собой прихватит.
Я была уже на подходе, когда в голове словно заговорила сама Мигрис-мат, иначе этого и не назовёшь. Не по своей воле я обернулась и уставилась в одну точку, как будто знала наперед, куда именно мне нужно смотреть или, если быть точнее, на кого именно.
Эдвор!
Совсем рядом. Пять шагов, и можно до него дотронуться.
Мираж. Наваждение. Мой личный кошмар. Человек, подаривший рай и ставший моим палачом.
О великая матушка Мигрис, дай мне сил устоять!
Рука с золотой вязью начала пульсировать, татуировка на ней обжигающе била меня током, ноги налились свинцом, а в груди словно расплескалась лава.
Эдвор стоял посреди торговой площади не двигаясь, спешащие люди обходили его стороной, опасаясь задеть. Несмотря на короткие рваные пряди волос, все знали, что он сильный маг, потому и остерегались его. А у меня перехватило дыхание: как же он был красив! Светлые, почти серебряные волосы, кристально-голубые, как самое ясное небо, глаза, пухлые губы и слегка искривлённый сломанный нос. Его особенность, подчеркивающая, что он не такой, как все. Исправить этот изъян было проще простого, но Эдвор выглядел так с самой юности. А еще на его левой щеке появился шрам, не длинный, но достаточно широкий. Наверное, ещё одна особенность, которую ненаследный принц зачем-то желал подчеркнуть.
Какой же он…
Хмурый, злой, недовольный. Между его бровями залегла глубокая складка, а челюсти были сжаты настолько крепко, что мне на мгновение показалось, будто я смогла услышать скрип его зубов, несмотря на расстояние между нами.
А глаза… Его глаза пылали злобой. Если бы он мог убивать одним взглядом, половина людей на рынке свалилась бы замертво. Что же его так разозлило?
Проследила за его взглядом и вмиг похолодела. Дура!
Эдвор смотрел на свою ладонь, выглядывающую из-под широкого мехового плаща, крутил ею и хмурился еще сильнее. А потом он закатал рукав и принялся остервенело тереть предплечье.
Нет, на это невозможно было смотреть. Спиной вперед я пошла в нужном направлении, так и не отрывая взгляда от мужчины, которого ненавидела. Впитывала в себя каждую эмоцию, промелькнувшую на его лице, и заклинала саму себя двигаться дальше и помнить… помнить и никогда не забывать, с какой ненавистью он смотрел на нашу брачную татуировку.
Сделав шаг в проулок, я тяжело вздохнула, заметив, как Эдвор начал поднимать голову.
— Домой, — тихо, но отчаянно прошептала я, и кроваво-красный камень меня услышал, перенёс в кабинет заместителя главного врача одной из лучших частных клиник столицы.