Связанные Искушением
Шрифт:
— Отец все еще в кабинете, а мать на кухне, — объяснила я. По крайней мере, я надеялась, что мама не блевала в ванной.
Лука прошел мимо меня, и мой взгляд остановился на Ромеро, который был скрыт за массивной фигурой Луки. Мои глаза расширились при виде него. Я не ожидала, что он придет. В прошлом году Лука пришел один с Арией. В конце концов, он более чем способен защитить ее.
— Привет, — сказала я небрежно, голосом более спокойным, чем я себя чувствовала. Я еще не совсем оправилась от своей влюбленности в Ромеро, но с облегчением поняла, что больше не дрожу рядом с ним. Последние несколько месяцев
Ромеро
У Луки были дела со Скудери и Данте Кавалларо; это была единственная причина, по которой я вообще приехал с ними в Чикаго. И теперь, стоя в дверях особняка Скудери и глядя на Лилиану, я размышлял, не следовало ли мне придумать оправдание. В последний раз, когда я видел Лили, она была девочкой, и хотя она все еще не была женщиной, она сильно выросла. Она была чертовски сногсшибательна. Было трудно не смотреть на нее. Было легко забыть, что до ее совершеннолетия оставалось еще несколько месяцев, легко забыть, что она была не в моей лиге.
Она наклонила голову в знак приветствия и посторонились. Куда подевалась краснеющая, кокетливая девушка? Должен признаться, мне было грустно, что она не одарила меня своей кокетливой улыбкой, хотя в прошлом это всегда меня беспокоило.
Я последовал за Лукой и Арией в дом. Я слышал за спиной шаги Лили, чувствовал запах ее духов и даже краем глаза видел ее стройную фигуру. Потребовалась большая выдержка, чтобы не оглянуться через плечо, чтобы еще раз хорошенько рассмотреть ее.
Следующие пару часов я незаметно наблюдал за ней, притворяясь, что занят охраной Арии, хотя мне все равно было нечем заняться. Но чем больше я смотрел на Лили, тем больше понимал, что что-то не так. Всякий раз, когда она думала, что никто не обращает на нее внимания, она, казалось, сдувалась, ее улыбка пропадала, плечи опускались. Она была хорошей актрисой, когда я уделял ей все свое внимание, но ее нескольких минут невнимательности было достаточным для меня. На протяжении многих лет в качестве телохранителя, я научился быть в курсе даже мельчайших признаков.
Когда она вышла из гостиной и не вернулась, меня охватило беспокойство. Но я за нее не отвечал. Но я отвечал за Арию. Я взглянул на жену Луки. Она была поглощена разговором с матерью и Валентиной Кавалларо. Я извинился. Здесь она будет в безопасности. Лука стоял в противоположном конце комнаты и, похоже, спорил с Данте и Скудери.
Оказавшись в вестибюле, я заколебался. Я не был уверен, куда ушла Лилиана, и едва ли мог обыскать весь дом в поисках ее. Если кто-то найдет меня, то подумает, что я шпионю для Луки. Звук из коридора справа привлек мое внимание, и, убедившись, что я один, я последовал за ним, пока не увидел Лилиану. Она прислонилась к стене, запрокинув голову и закрыв глаза. Я видел, что она старается держать себя в руках, но даже в таком состоянии на нее стоило посмотреть. Чертовски великолепна. Когда-нибудь мужчине очень повезет, если он женится на ней. Эта мысль не понравилась мне, но я не стал задерживаться на своей странной реакции.
Я подошел к ней, стараясь, чтобы мои шаги были слышны, чтобы она знала, что она больше не одна. Она напряглась, ее глаза открылись, но когда она заметила меня, она снова расслабилась и отвернулась. Я не был уверен, что делать с ее реакцией на мое присутствие. Я остановился в паре шагов от нее. Мой взгляд скользнул по ее длинным,
— Лилиана, ты в порядке? Тебя долго не было.
— Почему ты называешь меня Лилианой, когда все зовут меня Лили? — она снова открыла глаза и горько улыбнулась. У нее были потрясающие голубые глаза. — Моя сестра велела тебе проследить за мной? — укоризненно спросила она.
Как будто мне нужно было, чтобы кто-то сказал мне. Сегодня было почти невозможно не смотреть на Лилиану.
— Нет. — сказал я просто.
В ее голубых глазах отразилось замешательство, затем она отвернулась, оставив меня смотреть на ее профиль. Ее подбородок задрожал, но она сглотнула, и выражение ее лица стало ровным.
— Тебе не нужно охранять Арию?
— Лука там, — сказал я. Я придвинулся ближе, слишком близко. Запах духов Лили ударил мне в нос, и мне захотелось зарыться лицом в ее волосы. Боже, я схожу с ума. — Я чувствую, что что-то не так. Почему бы тебе не сказать мне?
Лили прищурилась.
— Почему? Я не под твоей ответственностью. И когда мы виделись в последний раз, я тебе не очень то и нравилась.
Она все еще злилась на меня за то, что я помешал ей поцеловать меня на ее дне рождения больше двух лет назад?
— Может быть, я смогу тебе помочь, — сказал я вместо этого.
Она вздохнула, ее плечи еще больше поникли. С этим выражением усталости она выглядела старше, как взрослая женщина, и мне снова пришлось напомнить себе о своем обещании и клятве. Ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на меня, но они не упали.
— Эй, — тихо сказал я.
Мне хотелось дотронуться до нее, убрать волосы. Черт. Я хотел гораздо большего, но остался на месте. Я не мог позволить себе прикасаться к дочери Консильера. Мне не следовало оставаться с ней наедине.
— Никому не говори, — сказала она.
Я колебался. Лука был моим Капо. Были вещи, которые я не мог скрыть от него.
— Ты же знаешь, я не могу обещать тебе этого, не зная, что ты мне скажешь.
А потом я подумал, что, может быть, она беременна, может быть, кто-то разбил ей сердце, и эта мысль привела меня в ярость. Я не должен был хотеть ее, я не должен был хотеть ее, и все же..
— Я знаю, но дело не в экипировке и не в семье. Это... — она опустила глаза и сглотнула. — Боже, я не должна никому говорить. И я ненавижу это. Я ненавижу, что мы продолжаем шараду, когда все разваливается.
Я терпеливо ждал, давая ей время, в котором она явно нуждалась.
Ее плечи затряслись, но она все еще не плакала. Я не был уверен, как она это делает.
— У моей матери рак.
Это было не то, чего я ожидал. Хотя, если подумать, ее мать выглядела бледной, несмотря на толстый слой косметики на лице.
Я дотронулся до обнаженного плеча Лили и постарался не обращать внимания на то, как приятно чувствовалась ее гладкая кожа.
— Мне очень жаль. Почему бы тебе не поговорить об этом с Арией? Я думал, ты с ней все обсуждаешь.
— Джанна и Ария все обсуждают. Я младшая сестра, третья лишняя. — в ее голосе звучала горечь. — Прости. — она глубоко вздохнула, очевидно, пытаясь взять себя в руки. — Отец запретил мне говорить кому-либо, даже Арии, и вот я говорю тебе.
— Я никому не скажу, — пообещал я, не успев как следует подумать.