Связанные Искушением
Шрифт:
Он взял меня на руки и выпрямился. Вынужденное спокойствие победило, и я расслабилась у него на груди. Прямо у меня на глазах красное пятно изуродовало его белую рубашку. Кровь людей, которых пытали. Вяло ужас пытался прорваться сквозь лекарство, но это было бесполезно, и я сдалась. Мои глаза закрылись, когда я смирилась со своей судьбой.
***
Ромеро
Как мужчины, мы должны были оберегать тех, кого поклялись защищать: слабых, детей, женщин. Я, в частности, посвятил свою жизнь этой цели. Многие задачи в моей работе заключались в том, чтобы причинять боль другим, быть жестоким и холодным, но держать
Хуже всего были выражение ее лица и глаз; они показали мне, кто я такой. Может быть, хороший человек и поклялся быть лучше, но я был хорош в своей работе. Обычно мне это нравилось. Даже искаженное ужасом лицо Лилианы не вызывало во мне желания стать кем-то другим. Тогда я еще не понимал, что этот проблеск жестокости был даже не худшим способом испортить ей жизнь.
***
Лилиана
Я проснулась от чего-то теплого и мягкого под моим телом. Мой разум был вялым, но воспоминания были ясными и сфокусированными, более сфокусированными, чем мое окружение, когда я, наконец, осмелилась открыть глаза. Движение в углу привлекло мое внимание. Ромеро прислонился к стене напротив меня.
Я быстро проверила комнату, в которой находилась. Это была спальня для гостей, и мы с Ромеро остались одни за закрытой дверью. Если бы не последствия того, что Маттео ввел мне раньше, я бы снова начала кричать. Вместо этого я молча смотрела, как Ромеро идет ко мне. Я не была уверена, почему я думала о нем как о безобидном, теперь каждое его движение кричало об опасности. Когда он почти добрался до кровати, я съежилась, прижимаясь к подушке. Ромеро сделал паузу, его темные глаза смягчились, но их доброта больше не могла обмануть меня, не после того, что я видела.
— Все в порядке. Ты в безопасности.
Я никогда в жизни не чувствовала себя в опасности, до сих пор. Я хотела вернуть свое блаженное неведение. Я ничего не сказала.
Ромеро взял с тумбочки стакан воды и протянул мне. Мои глаза искали кровь на его руках, но он, должно быть, тщательно их помыл. Даже между пальцами и под ногтями не было ни малейшего намека на покраснение. У него, наверное, была большая практика по очистке крови. При этой мысли к горлу подступила желчь.
— Тебе нужно выпить, детка.
Мои глаза взлетели к его лицу.
— Я не ребенок.
Тень улыбки скользнула по лицу Ромеро.
— Конечно, нет, Лилиана.
Я искала в его глазах насмешку, намек на темноту, которая была в подвале, но он выглядел как хороший парень, каким я хотела его видеть. Я села и взяла стакан. Моя рука дрожала, но я сумела не пролить воду на себя. Сделав два глотка, я вернула стакан Ромеро.
— Ты скоро сможешь пойти к сестрам, но сначала Лука хочет поговорить с тобой о том, что ты видела сегодня, — спокойно сказал он.
Страх пронзил меня, как холодное лезвие. Я выскользнула из кровати, когда кто-то постучал в дверь и через мгновение вошел Лука. Он закрыл дверь. Я перевела взгляд с него на Ромеро. Я не хотела сломаться, как это было раньше, но я чувствовала еще один приступ паники, пробивающийся сквозь наркотики в моей крови. Я никогда не оставалась с ними наедине, и после сегодняшних событий это было уже слишком.
— Никто не причинит тебе вреда, — сказал Лука своим глубоким голосом.
Я пыталась ему поверить. Ария, казалось, любила его, так что он не мог быть плохим, и он не был в подвале, мучая русских. Я рискнула еще раз взглянуть на Ромеро, который не сводил с меня глаз.
Я опустила голову.
— Я знаю, — сказала я наконец, что вероятно прозвучало как ложь. Я глубоко вздохнула и посмотрела на подбородок Луки. — Ты хотел поговорить со мной?
Лука кивнул. Ни он, ни Ромеро не подошли ближе. Возможно, мой страх был для них ясен как день.
— Ты не можешь рассказать Арии о том, что видела сегодня. Она расстроится.
— Я не скажу ей, — быстро пообещала я.
Я не собиралась с ней об этом разговаривать. Я не хотела вспоминать события, не говоря уже о том, чтобы рассказывать о них. Если бы я могла, я бы немедленно стерла их из своей памяти.
Лука и Ромеро переглянулись, и Лука открыл дверь.
— Ты гораздо разумнее своей сестры Джианны. Ты напоминаешь мне Арию.
Почему-то его слова заставили меня почувствовать себя трусихой. Не потому, что Ария была ею. Она была храброй, как и Джианна, но по-своему. Я чувствовала себя трусихой, потому что согласилась хранить молчание по эгоистичным причинам, потому что хотела забыть, а не потому, что хотела защитить Арию от правды. Я была уверена, что она справилась бы с этим лучше, чем я.
— Можешь отвести ее к Джианне, но смотри, чтобы они больше не ходили по дому, — сказал он Ромеро.
— А как же Ария? — выпалила я.
Лука напрягся.
— Она спит. Ты сможешь увидеть ее позже.
С этими словами он ушел.
Я обхватила себя руками за талию.
— Мои родители знают, что случилось?
— Да. Твой отец заберет тебя, как только закончит с делами, а потом отвезет обратно в Чикаго. Возможно, утром.
Ромеро ждал, но я не двигалась. По какой-то причине мое тело ощетинилось при мысли о приближении к нему, что было смешно, учитывая, что не так давно я фантазировала о поцелуе с ним.
Он широко распахнул дверь и шагнул в комнату.
— Уверена, твоя сестра Джианна очень хочет тебя видеть.
Глубоко вздохнув, я заставила себя пойти в его направлении. Его тело было расслабленным, а лицо добрым, и, несмотря на ужас и страх, все еще кипящим глубоко в моем теле, мой живот слегка затрепетал, когда я прошла мимо него. Возможно, это был шок. Я не могла влюбиться в него после сегодняшнего.
Глава 2
Лилиана
Всякий раз, когда я думала, что пережила то, что случилось в сентябре, что-то напоминало мне о том дне, и мой желудок снова завязывался в тугой узел. Как и сегодня, когда мы с Джианной направлялись к Маттео, Арии и Луке. В конце концов отец сдался и позволил нам с сестрой поехать в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать мой пятнадцатый день рождения.