Связанные кровью
Шрифт:
Маттео дразняще улыбнулся, и узел в моем животе ослабел.
— Я бы не ставил вопрос подобным образом.
Я ударила его по прессу. Он застонал, потом ухмыльнулся и провел ладонью по моему животу. Его щека начала опухать, отчего улыбка выглядела нелепой.
— Он снова пинается.
— Орешек.
Брови Маттео сошлись на переносице.
— Так я называю его уже несколько недель, потому что не хочу больше думать о ребенке как о «нем».
— Орешек, — сказал Маттео с легкой улыбкой. — Значит, мы сделаем это? Станем родителями?
— Кажется да.
— Хорошо.
— Хорошо, — прошептала я и вздохнула. — Мне страшно.
Маттео обхватил мое лицо ладонями.
— Я с тобой. Я буду защищать тебя и ребенка.
— Знаю, но что, если я ужасная мать? Я никогда не хотела детей, и изначально даже не хотела этого ребенка. Черт, я все еще не хочу многого из того, что ожидается от матери. Не хочу полностью потерять себя или перестать заботиться о том, как выгляжу. Что, если я не смогу стать хорошей матерью? Что, если не полюблю его достаточно сильно? Или что, если он каким-то образом узнает, что я не хотела его сначала?
— Мы оба будем любить ребенка. И будем хорошими родителями. Может, мы никогда не выиграем награду «Родители Года», но мы сделаем все возможное, и это все, что имеет значение.
— Мы слишком много ругаемся и оба слишком темпераментны.
— Да. И ребенок будет знать лучшие ругательства в детском саду, так что кому какое дело?
— Воспитателям, — сказала я со смехом.
— Тогда они могут прийти ко мне и поговорить о своей обеспокоенности, — сказал Маттео со своей акульей ухмылкой.
— Запугивание учителей... нас точно не назовут родителями года.
— Я знал, что нахождение в мафии будет полезным.
Я закатила глаза.
— В дополнение к тому, что ты зарабатываешь кучу денег, и к тому болезненному трепету, который ты испытываешь, когда люди гадят в штаны из-за того, кто ты.
— В дополнение к этому, да, — сказал Маттео, подмигнув. — Не говоря уже о тех забавных пытках, в которых я принимаю участие.
Я глубоко вздохнула.
— Ты сумасшедший ублюдок. — я нежно поцеловала его. — Но ты мой сумасшедший ублюдок, и я тебя люблю.
— И я люблю тебя, моя стервозная рыженькая.
Я слегка прищурилась, но потом решила, что он имеет полное право называть меня стервой. Я была стервой. Он сумасшедшим ублюдком. Ну и что?
Маттео
Тяжелый груз свалился с моей груди с тех пор, как мы решили оставить ребенка. Конечно, наша последняя перемена в мыслях означала большую организованность. Мы еще ничего не купили для ребенка и ничего не читали о воспитании новорожденного.
Джианна знала достаточно о процессе родов, из-за необходимости, но на этом все. Единственное, что я знал, так это то, что эти маленькие существа производили больше какашек, мочи и соплей, чем должно было производить тело такого размера.
— Вы можете забрать все, что мы купили. В ближайшее время это нам не понадобится, —
Для ребенка все было готово. Стены были украшены изображениями жирафов и львов, а под кроваткой расстелен плюшевый ковер с львиной головой.
Джианна снова убежала в ванную, чтобы пописать, так что остались только я и Ария. Ее мочевой пузырь представлял собой всего лишь воронку. То, что вошло в ее рот, вскоре захотело выйти.
Ария указала на детскую кроватку.
— Вам понадобятся все эти вещи.
Я перешел на ее сторону.
— Вы уверены? Вы с Лукой хотите третью какашку.
Ария привела в движение передвижную кроватку с животными из джунглей.
— Да, но тогда мы сможем купить новые вещи или просто взять то, что вам не понадобится.
Тоска в ее голосе вызвала неприятную боль в моей груди.
— Ария, — тихо сказал я, заставляя ее посмотреть на меня. — Я никогда не говорил тебе этого, но я всегда буду благодарен за то, что ты и Лука сделали бы для нас, и то, что вы сделали для нас. У нас были трудные времена, но ты лучшая невестка, которую я могу себе представить, и лучшая жена, о которой мой брат мог только мечтать.
Ария коснулась моего предплечья с легкой улыбкой.
— Мы семья. Мы будем держаться вместе до самого конца. Мы с Лукой всегда будем рядом. Если вам нужна помощь с малышом, вы можете позвонить нам в любое время.
Я кивнул, потому что не сомневался в этом.
— Лука в последнее время очень раздражен, и я просто хочу, чтобы ты знала, что мы с Джианной сожалеем о том, что так долго не решались.
Ария покачала головой.
— Не стоит. Я рада, что вы решили оставить ребенка. Это не всегда будет легко, и могут быть моменты сожаления, но в конечном итоге вы увидите, что это правильное решение.
Джианна выбрала именно этот момент, чтобы вперевалку войти в комнату. Оставалось всего три недели до назначенного срока родов, и нам действительно нужно было поторопиться. Последние несколько дней мы потратили на то, чтобы смириться с нашим решением.
— Надеюсь, что Орешек так же раздражен нашим нынешним совместным проживанием, как и я, и решит освободить свою комнату на несколько дней раньше.
— Вам еще многое нужно купить и сделать, прежде чем вы сможете принять его в вашу жизнь. Вы сделали квартиру безопасной для ребенка?
Джианна вздохнула.
— Нет. Мы еще даже не решили, какую комнату для гостей переделать в детскую.
— Ту, что ближе к вашей спальне, поверьте мне.
— Хорошо, — сказала Джианна, пожав плечами, затем осмотрела мебель. — Ты действительно уверена...
— Да, мы с Маттео обсудили этот вопрос, и вы заберёте все себе. Так что, может, вам стоит заняться организацией транспорта и помощи.
— Кто бы мог подумать, что она такая диктаторша, — усмехнулся я.
Ария закатила глаза в очень похожей на Джианну манере.