Связанные кровью
Шрифт:
У них много защиты.
— А Зандер? Как он справляется с потерей?
— Примерно так же, а почему ты интересуешься? — Я прищуриваюсь, не доверяя ее мотивам.
Эвелин никогда не казалась мне заботливым человеком.
Она наклоняется вперед и хватает меня за колено, впиваясь острыми ногтями в мою кожу через штаны.
— Разве мне нельзя спрашивать о друзьях моего друга?
Ради Одина, она действительно безумна.
Отталкивая ее руку, я скрещиваю ноги.
— Ты можешь спрашивать, но я не уверена, почему тебя
В ее карих глазах мелькает намек на веселье.
— Мне нравится охотник. Он милый.
— Эвелин, оставь его в покое.
Она шипит на Маттео.
— Никто не спрашивал твоего мнения, брат.
— Я сказал тебе оставить его в покое.
Глядя на меня и Грейсона, она хмурит брови.
— Можете ли вы напомнить мне, когда я разрешила ему диктовать, что мне делать?
Грейсон гримасничает и отводит взгляд. Он не хочет оказаться между Маттео и Эвелин.
— Трус, — шепчет она, прежде чем посмотреть на меня. — У тебя нет проблем с тем, что я преследую Зандера?
Короткий ответ: Возможно.
Длинный ответ: Возможно, если она решит потерять самообладание и убить его, потому что она нестабильный вампир, который иногда выглядит способным на массовое убийство.
Но, эй, и я все ещё немного неуравновешена, так кто я такая, чтобы ее сдерживать?
— Если ты причинишь ему вред, я убью тебя.
Она рассматривает меня, смотрит на Маттео, который просто поднимает бровь, говоря, что я позволю ей это сделать, и вздыхает.
— Почему все ждут, что я причиню ему боль? Я та, кому в конечном итоге причиняется боль.
Последнюю часть она бормочет достаточно тихо, я едва ее слышу.
Когда я начинаю спрашивать, что она имеет в виду, она машет руками, как будто этот жест может стереть то, что она сказала.
— Хорошо, у нас есть сделка. Ты можешь убить меня, если я причиню вред Зандеру.
Я постукиваю пальцем по подлокотнику сиденья.
— Ты также должна пообещать не оказывать на него давления, он только что потерял одного из своих лучших друзей, которого он тоже любил.
— Я бы никогда не заставляла его быть со мной. — Она кладет ладонь на грудь. — Я не монстр.
— Хорошо, тогда у нас не будет проблем.
Я скрещиваю ноги и поворачиваюсь, пытаясь найти удобное положение.
Эвелин не ошиблась. Эти сиденья отстой.
Маттео видит, как я извиваюсь, и хмурится.
— В следующий раз я арендую другой самолет.
— Теперь ты хочешь арендовать другой, — говорит Эвелин, прежде чем усмехнуться. — Невероятно. У тебя болит задница, и он внезапно готов выложить несколько тысяч долларов за хороший самолет.
Ох, беды богатых. У них есть хороший самолет и плохой самолет. Черт, я впечатлена, что у Кровавой Мафии есть доступ к самолету, хотя это имеет смысл, учитывая количество денег, которые у них есть.
Я выглядываю из тонированных окон — они покрыты специальной пленкой, которая блокирует самые вредные солнечные лучи и не
Мы летим около трёх часов. Книга, которую Эвелин передала мне ранее, была интересной, но мне надоело читать после первых двух часов. Теперь мне остается стараться не смотреть на вампиров и не ввязываться в неловкий разговор.
Оживают динамики.
— Мы примерно в тридцати минутах от пункта назначения. Пристегнитесь и приготовьтесь к приземлению.
Думаю, никаких любезностей на частных самолетах. Я все еще пристегнута.
Грейсон щелкает пальцами и вздыхает.
— Тебе должен нравиться этот самолет. Нам пришлось бы лететь еще около двух часов коммерческим рейсом.
Кольт и Маттео пристегиваются, и я слышу, как вампиры позади меня делают то же самое.
Даже бессмертные вампиры слушают пилотов. Учитывая нашу скорость, если бы мы разбились, они, вероятно, погибли бы без ремня безопасности. Если бы мы были пристегнуты ремнями безопасности, мы все получили бы серьезные травмы, но нас не вырвало бы из самолета, если бы он развалился на части или загорелся.
Если бы мы разбились, это было бы отстойно. Представьте, что вы падаете на землю, чувствуете, как ваше сердце останавливается, а желудок опускается, когда вам грозит верная смерть.
Господь Всемогущий, какого черта я думаю о крушении самолета? Это худшее, что я когда-либо делала во время полета.
Маттео внезапно оказывается передо мной.
— В чем дело? Я чувствую твою панику.
Его руки лежат на моих бедрах, и я глубоко вдыхаю и выдыхаю, отпуская все ужасные мысли и заставляя напряжение уйти из моих мышц.
— Я в порядке.
Он щурится на меня.
— Почему ты испугалась? Вздохнув, я качаю головой.
— Это глупо. Я думала о том, чтобы разбиться.
Эвелин фыркает.
— Это глупо.
— Ты не помогаешь.
Маттео хмурится в ее сторону.
— Мы будем в порядке.
— Я в порядке, правда. Я не знаю, что на меня нашло.
На мгновение он выглядит задумчивым, потирая большими пальцами взад и вперед по моему бедру.
— Человеческие страхи трудно забыть. Со временем ты поймешь, что они не имеют над тобой власти, если ты им этого не позволишь.
Прежде чем я успеваю ответить, он встает и бросается на свое место, снова пристегивается и скрещивает руки на груди.
Струйка успокаивающей энергии проталкивается по связи и согревает мой живот. Я стараюсь не реагировать на это, но это такое неожиданное ощущение, что я ахаю.
Грейсон подталкивает меня локтем.
— Все еще привыкаешь к связи?
— Ага.
Я смотрю в окно и пытаюсь защитить свое сердце от смягчения чувств к вампиру-ублюдку.
Он слишком обаятелен. Он знает, какую власть имеет надо мной. Мне нужно быть осторожнее, иначе он ускользнет от моей защиты, как он это сделал сегодня утром и сейчас, ударит меня, когда я меньше всего этого ожидаю, и заставит меня чувствовать к нему все то, чего мне не следует.