Связанные кровью
Шрифт:
Деми слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить, когда двери открываются. Все вылезают. Зена и Зандер направляются в свою квартиру, а мои люди и сестра идут к Кольту.
— Ты пойдешь со мной?
Мой вопрос привлек ее взгляд ко мне, и ее лицо прояснилось. Она оглядывается вокруг и расширяет глаза, когда замечает, что все ушли.
— Они в порядке. Кольт и Грейсон кое в чем помогают Эвелин, а Зандер забрал Зи домой.
Она кивает.
— Хорошо.
Нажав кнопку верхнего этажа, я прислоняюсь к стене напротив
Дверь в мои апартаменты открывается, и я направляюсь на кухню, наливая нам обоим по бокалу виски. Она со вздохом садится за стойку. Подойдя к ней, я протягиваю руку, и она забирает у меня стакан.
— Спасибо.
Я пью горькую жидкость.
— Ты должна была позволить мне умереть.
Ее лицо искажается и морщится от раздражения.
— Ты хотел умереть?
Покачав головой, я отставил стакан в сторону. С кровью вкуснее.
— Нет, но я прожил долго.
Она пьет.
— Ты на меня злишься.
— Нет.
Я не злюсь на нее. Я злюсь на себя. Я не заслуживаю спасения. Я не стою той цены, которую она заплатила.
Поставив стакан на стойку, она спрыгивает со стула и подходит ко мне.
— Тогда почему ты расстроен? Я чувствую это через связь.
— Ты отдала слишком много.
Из-за меня она потеряет ребенка.
Она втягивает воздух.
— Что мне было делать, Маттео? Ты умирал.
— Кольт и Грейсон позаботились бы о тебе, малышка.
Ее глаза горят огнем.
— Я не буду извиняться за то, что спасла тебя.
Она меня совершенно не понимает. Я кладу руки ей на поясницу и притягиваю ее к себе.
— Я не прошу тебя об этом.
Наморщив лоб, она наклонила голову набок.
— Иногда я тебя не понимаю.
— Я не знаю, как извиниться за то, что ты потеряла.
Ее глаза затуманиваются от замешательства, но затем проясняются, когда она наконец понимает.
— Я заключила сделку, Маттео. Тебе не обязательно извиняться. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Я смахиваю ее.
— И все же мне очень жаль.
Сжав руку в кулак, она слегка ударила ею меня по груди. Потом она бьет меня сильнее.
— Ты умирал, — бормочет она.
— Я все ещё здесь. — Я прижимаюсь к ней лбом.
— Маттео, я… — она заикается на этом слове, — это я должна извиняться. Я была такой дрянью.
Я пожимаю плечами.
— У тебя были свои причины.
Она качает головой.
— Да, но, возможно, я слишком остро отреагировала.
Отстраняясь, я недоверчиво смотрю на нее.
— Ты? Никогда.
Ее рот приоткрывается от удивления, и она прищуривает глаза.
— Ты мудак.
— Ты любишь это.
Захватив зубами нижнюю губу, она расслабляется в моей хватке и кивает.
— Я очень люблю. Маттео, я хочу посвятить себя Кровавой Мафии.
— Отдаешь мне свою преданность и верность?
Она
— Если ты пообещаешь относиться ко мне как к равной, а не как к собственности, я отдам тебе свою преданность. Считай, что у тебя уже есть моя преданность.
Это все, что мне нужно было услышать. Я обхватываю руками ее ноги и притягиваю ее к себе.
— Добро пожаловать в Кровавую Мафию, малышка.
Ее ноги сцепляются за моей спиной, и она приближает свои губы к моим.
Я провожу языком по ее губам, гордясь тем, как она дрожит и придвигается ко мне.
Она моя.
Деми
Я рада, что мы закончили разговор. Мне никогда не удавалось полностью выражать свои чувства. Прикосновение, с другой стороны, я могу писать романы о том, что я чувствую, прикасаясь к кому-то. Прямо сейчас мне хочется потеряться в нем, забыть обо всем на ночь.
Подняв его рубашку, я провожу руками по его подтянутому животу и груди, поднимая ее выше, пока мы не разделяемся, чтобы я могла снять ее до конца. Как только я роняю ее на пол, его губы врезаются в мои.
Он идет в спальню, крепко сжимая мою задницу. Мои руки скользили по его рукам, сжимая и пытаясь притянуть его ближе, хотя сейчас мы практически один человек.
Откинув меня назад, он осторожно укладывает меня и целует в шею, покусывая и дразня меня своими клыками. Его рука ныряет в мои трусики, обхватывая мое тело, и погружает палец внутрь меня.
Я задыхаюсь и начинаю снимать рубашку. Маттео помогает мне сбросить одежду, затем сбрасывает штаны и боксеры и снова забирается на меня. Осыпая поцелуями мое бедро, он продвигается вверх по моему телу, водя языком по обоим моим соскам и, наконец, прикасаясь губами к моим.
— Это настолько нежно, насколько я могу, — говорит он, прежде чем скользнуть внутрь меня, растягивая меня вокруг своей внушительной длины.
— Хорошо, что я не хочу нежности. — Я кладу руку ему на спину и притягиваю к себе.
Он ухмыляется, снова целует меня, затем прижимается своим лбом к моему и ускоряет темп. Оттягивает бедра назад, прежде чем врезаться в меня. Я использую ноги, чтобы оставаться на месте, покачивая бедрами в такт ему.
— Укуси меня.
Цвет его глаз становится черным, и он рычит, дергая мою голову в сторону и вонзая клыки мне в шею.
— Да.
Я задыхаюсь, цепляясь за него, пока он входит и выходит из меня. Эйфория от укуса и его карающего темпа доводит меня до крайности. С моих губ срывается цепочка бессвязных слов. Я даже себя не могу понять, кроме тех случаев, когда стону его имя.