Шрифт:
Bound by a One-Night Vow
«Связанные ночной клятвой»
Глава 1
Сидя в переполненном кафе, Изабелла Бирн со вздохом поставила чашку кофе на столик. Поиски мужа шли бы гораздо лучше, если бы она на самом деле хотела выйти замуж. Но у нее не было ни малейшего желания. Одна только мысль о браке выводила ее из себя. Приводила в ярость. Она никогда не принадлежала к тому типу женщин, которые еще с пяти лет знали, какой будет их свадьба. В отличие от большинства друзей ее тошнило от всей этой романтической чепухи. И вот теперь, когда бурная молодость позади,
Мужчины ее не интересовали.
Иззи взглянула на пары, сидевшие за соседними столиками. Неужели во всем Лондоне не осталось одиночек? Все с партнерами, и только она выделяется.
В поисках мужа можно было бы попробовать знакомства через Интернет, только вот неизвестно, кого можно там повстречать, а все друзья мужского пола, кого она могла попросить оказать услугу, уже состояли в отношениях.
Иззи повертела в руках копию отцовского завещания и засунула обратно в сумочку. Сколько бы раз она его ни читала, смысл оставался прежним: чтобы получить наследство, ей необходимо выйти замуж. В противном случае все достанется дальнему родственнику, злоупотреблявшему азартными играми. Разве можно позволить ему спустить все деньги на игровые автоматы?
Иззи нужны были деньги, чтобы выкупить родовое гнездо предков ее покойной матери. Если она не решит проблему с наследством, потеряет великолепный домик в Уилтшире, где проводила короткие, но замечательные каникулы с бабушкой, дедушкой и старшим братом до его болезни и смерти. Сама мысль о потере единственного места, где она была счастлива, просто невыносима. Она, мама и Хэмиш. Ради памяти матери и брата ей во что бы то ни стало необходимо сохранить дом.
Срок принятия наследства истекал через двадцать четыре часа. За это время нужно найти мужчину, готового жениться на ней и оставаться в браке в течение шести месяцев. У нее есть на поиски всего лишь один день. Почему она не озаботилась данным вопросом в этом месяце? В прошлом месяце? Или в позапрошлом? У нее было три месяца, чтобы выполнить волю отца, однако нежелание выходить замуж заставляло постоянно оттягивать неприятное решение. Все как обычно. Иззи не очень хорошо училась в школе, но наверняка взяла бы главный приз на чемпионате по откладыванию важных дел.
Она уже собралась было уходить, как вдруг около нее возникла какая-то большая тень. Ее пульс участился… возможно, из-за двойного маккиато. Крепкий кофе вкупе с безысходностью – гремучая смесь.
– Здесь не занято? – услышала она глубокий баритон с приятным итальянским акцентом, от звука которого мурашки пробежали по коже.
Иззи подняла голову и встретила жгучий взгляд черных, как эспрессо, глаз гостиничного магната Андреа Ваккаро. Все внутри сжалось, заныло. Невозможно было без сердечного трепета смотреть на его привлекательные черты лица.
Его глаза не просто глядели, они пронзали насквозь, будто видели все то, что скрыто.
На его волевом подбородке наблюдалась легкая небритость, придававшая еще больше мужественности всему его облику. Губы, казалось, вот-вот готовы растянуться в циничную усмешку. Тем не менее при этом ее мысли почему-то были о долгом, чувственном поцелуе, сплетении языков.
За все эти годы Иззи научилась не демонстрировать свои эмоции. Однако, сохраняя на лице
– Я уже ухожу, так что пожалуйста.
Он оперся широкой загорелой рукой на спинку стула напротив. Иззи не могла отвести взгляд от чернильно-черных волос, выглядывавших из- под манжеты белоснежной рубашки. Сколько раз она мечтала, как эти самые руки будут трогать ее тело, гладить, ласкать. Вызывать чувственные эмоции, которые она не должна испытывать с ним.
Именно с ним – никогда.
Его губы изогнулись в насмешливой улыбке, демонстрируя белые, идеально ровные зубы. Эти губы словно говорили: «Ты хочешь меня и никуда не денешься».
– Нет времени выпить кофе с другом?
От паники по ее телу побежали мурашки.
Еле подавив дрожь, Иззи заставила себя встретиться с ним взглядом.
С другом? Как бы не так.
Она попыталась передать голосом максимум презрения.
– Не думаю, что у меня получится.
Отодвинув стул, он присел за столик и вытянул длинные ноги, которые тут же задели ее. Иззи резко дернулась назад, чтобы избежать контакта. Но прикосновение все равно случилось, и от этого по ее телу будто прошел разряд электрического тока.
Она начала отодвигать стул, чтобы встать и уйти, но он положил свою ладонь на ее руку, тем самым пригвоздив к месту. У нее перехватило дыхание, возбуждение огненной лавиной прошло по телу. Каждая клеточка завибрировала, словно струна виолончели.
Однако, чтобы скрыть эмоции, она бросила на него взгляд настолько ледяной, что он мог бы заморозить стакан воды на столе.
– Интересный способ предложить девушке чашечку кофе. Ты всегда для этого прибегаешь к грубой силе?
Его большой палец начал лениво поглаживать ее ладонь. У нее участился пульс, внутри будто бы взорвалась тысяча маленьких петард с оглушительным звуком и яркими вспышками.
– А ведь когда-то ты была не прочь не только выпить со мной кофе, но и сделать еще кое-что. Помнишь?
А Иззи хотелось все забыть. Заболеть временной или постоянной амнезией. Получить травму мозга. Все что угодно, лишь бы стереть из памяти попытку соблазнения Андреа семь лет назад на одной из легендарных, полных алкогольных возлияний рождественских вечеринок отца. Ей было восемнадцать лет, и она безобразно, вызывающе напилась. Это был протест против отца. Она хотела опорочить его, разрушить образ «доброго папочки». Папочки, который за закрытыми дверями унижал ее, отпускал множество язвительных критических замечаний, из-за которых она чувствовала себя такой никчемной, бесполезной, нелюбимой и нежеланной.
Чтобы досадить отцу, она сдуру не придумала ничего лучше, чем попытаться переспать с его любимым протеже.
Иззи выдернула руку и поднялась с места, с шумом отодвинув стул.
– Мне нужно вернуться к работе.
– Я слышал о твоей новой работе. Ну и как тебе?
Она искала на его лице намек на насмешку. Он дразнит ее? Или просто проявляет легкий интерес? В его тоне не слышалось ни нотки цинизма, в глазах не было ни толики насмешливого блеска. Тем не менее она задавалась вопросом, думает ли он, как, впрочем, и все окружающие, что она не протянет и недели на новой работе, и ее уволят.