Связанные паутиной
Шрифт:
Одобрительный гул в ответ.
– Любой не похожий на нас достоин жизни!
– Да-а…
– Мы изменим мировой порядок! Остановим войны!
– Да! – охрипшим голоском выкрикнула Эветт. Люди вокруг нее заулыбались. Брен смущенно отвернулся.
– Голосом ребенка говорит бог, – добродушно усмехнулся лысый помощник Парита. – Вы, наконец, достойны Приобщения! Наши спасители откроют для вас проход в место Единства, Любви и Гармонии! Идемте!
Парит
Брен волоком тащил слабую сестренку, – та едва могла шевелиться из-за мороза и голода. Но это ничего, ничего. Скоро они наедятся вдоволь, как никогда раньше!
Там будут феи, чудесные добрые существа с прозрачными фиолетовыми крылышками! Водяные духи – лукавые шутники с прозрачными лицами, что прячутся в водоемах! И конечно же великие мудрые баламуты, чья сила безгранична – они могут все! Даже вернуть маму и папу и сделать их счастливыми!
Папа больше не будет пить! Мама не будет делать себе больно, запираясь в ванной!
– Брен, я ног не чувствую, – прошептала девочка.
– Потерпи. Идем, ну идем же, Эветт! Поспеши, или нас забудут!
– Сказочное царство… ждет нас…
– Да, Эветт!
– Феи… я их увижу…
– Конечно! Они там обязательно будут! Бежим!
– Помогут нам… защитят… станет хорошо.
Их отталкивали другие, более сильные, взрослые, но мальчик упрямо тащил сестру к месту, куда не падал снег.
Еще чуть-чуть. Надо идти.
Парит делал странные манипуляции с высоким деревом, на котором нет ни иголок, ни листьев, ни даже коры. Полностью обнаженное, кривое, гладкое, будто росчерк чернил на белой бумаге. Будто трещина мира.
Над деревьями поднималась волна света. Она проглатывала людей, забирая холод и одиночество. Стало хорошо. Брен отпустил вялую ручку сестры и шагнул к сиянию.
– Братик, мне это не нравится! – вдруг воскликнула Эветт, пятясь назад. – Хочу домой!
Ему пришлось перехватить ее за талию и толкнуть прямо к Двери в сказочное царство. Затем шагнуть самому.
За светом была тьма.
Феи оскалили острые зубки-бритвы, превращаясь в голодных нетопырей. Их тонкие крылышки пахли перегаром. Сестра безумно кричала. А великие и мудрые спасители смеялись.
Сказочное царство захлопнуло беззубую пасть и сыто рыгнуло.
Василиск разбудил ее поздно ночью, прокравшись в спальню. Сантера уловила скрип половиц, узкая ладонь скользнула под подушку, и стальное перо для письма замерло у самого зрачка мальчика.
Он с шумом осел на пол, задыхаясь от восторга
– Это… невероятно! Вы меня почувствовали? Но как?
– Я что говорила на счет проникновения в мою комнату? А, Василиск?
– Даже во время пожара, даже если будет одиноко – этого делать нельзя, – заученно ответил он, ничуть не смутившись.
– В следующий раз я не стану останавливаться. И с одним глазом проживешь. Зачем пришел?
Раб отвел взгляд. Стал мять рубаху, дергать ошейник. Наконец набравшись уверенности, тихо сказал:
– Я должен признаться в очень подлом поступке.
– Слушаю, – узкие черные брови поползли вверх.
– Вы обязаны знать – меня не прогонял хозяин. Он сам приказал прийти сюда и… и поймать вас на ошибке. Мне очень жаль.
– Что же заставило тебя рассказать правду? – Сантера уперлась щекой в кулак.
– Я не хотел врать. Вы были добры ко мне, к такому… Я ошибался. Вы простите меня?
– Мне не за что тебя прощать: ты делал то, что мог. В твоем положении было бы большой глупостью противиться воле хозяев, ведь ты не выживешь во внешнем мире. Я знаю, я работаю на чистопородных.
– Не понимаю… Вы знали?!
– Знала о чем? Что твой хозяин, когда в тот день я вступилась за тебя, послал тебя шпионить, решив сыграть на свойственном каждой нормальной женщине материнском инстинкте? Не самый гениальный план на моей памяти.
– Вы все знали… А я, как я жалок! Думал, что смогу перехитрить кого-то, – с ужасом прошептал Василиск, опускаясь на пол и сжимая голову худыми руками. – Что мне делать?.. Не хочу вредить вам, не хочу лгать, не хочу умирать!
– Делай, что хочешь. Ты свободен. Никто не рождается рабом, – им позволяют себя сделать.
– Я жить хочу. Без страха. Без хозяев!
Он ударил в пол кулаком, и с потолка посыпалась штукатурка. Опасаясь внимания соседей, Сантера разъяренно схватила его за предплечье, хотела встряхнуть, но мальчик неожиданно прижался к ней всем телом.
Притих.
Невольно успокаиваясь, она заметила:
– Прелесть моя клыкастая, я ведь объясняла, как можно обернуть все в свою пользу. Ты ребенок. Тебе не нужна сила, чтобы получать желаемое.
– Я не маленький! И я не буду больше лгать. Пускай делает со мной, что хочет.
– Инстинкт самосохранения, ау! А дальше что? Как будешь выкручиваться, если инкантаторы решат тебя выбросить на людские улицы?
– Тут останусь. Рядом с вами, госпожа, – буркнул он, крепче сжимая руки на ее талии. – Я многое умею. Быстро учусь. Буду послушен. Только не гоните.
– Мне не нужен раб.
– Я буду учеником!
– И ученик не нужен. Я предпочитаю одиночество.