Связанные судьбой
Шрифт:
На днях я обнаружила одну хитрость. Как только мной завладевает эта неуверенность, я должна мысленно найти биополе Антона, ощутить его, слиться с ним — и тогда я снова могу чувствовать себя порядочной девушкой. Его аура согревает меня, дает силы — она словно само его сосредоточие, душа, сознание. Коснувшись ее, я понимаю, что не смогу без него жить. Вот так просто.
Сейчас я решила сделать то же самое, раз уж спешить мне особо некуда. Мысленно настроившись на биополя окружающих, я хотела было потянуться в сторону дома Антона, но тут вдруг заметила присутствие Андрея,
Так, нужно разобраться. Настроившись внимательнее, я обнаружила его точное местонахождение — он сидел в красивом черном затонированном БМВ, припаркованном неподалеку.
Он за мной следит…
У меня закружилась голова, и кровь бросилась к щекам. Мной завладел вихрь противоположных, безумных, сводящих с толку эмоций: жалость, боль, сожаление, сочувствие — с одной стороны, недоумение, смущение, ужас — с другой, но, что самое главное… то же чертово искушение, снова искушение!
Я могла бы сесть в его машину, поговорить с ним еще раз, может, даже попросить его подвезти меня до дома… и бог знает, чем все это могло бы кончиться. Один раз я уже сделала нечто подобное — не бывать этому!
Такие мысли уже приходили мне в голову: встречаясь с Антоном, я могла бы спать с Андреем — и всем было бы хорошо. Но я скорее умерла бы, чем согласилась на что-то такое, меня от одной мысли пробирает дрожь отвращения! Нет! Но это, правда, не означает, что я смогла бы сказать ему «нет» при личной встрече, а в таком случае…
Достав из сумки телефон, я нашла номер Андрея (зачем-то я снова его записала, видимо, на это меня толкнуло искушение), и позвонила ему, мысленно умоляя взять трубку. Ведь если он этого не сделает, мне придется сесть в его машину, и в этот раз у меня может не хватить сил расстаться с ним, господи, да если мне снова придется увидеть боль в его глазах…
Андрей ответил очень быстро:
— Алло?..
— Андрей… ты что, следишь за мной? — спрашиваю я, и так зная ответ.
Неужели ему не тяжело видеть меня? Мне тяжело даже слышать его!..
— Мила! Вернись ко мне!.. — от боли, тоски, мольбы в его голосе мне стало дурно.
На мои глаза навернулись слезы, сердце сжалось. Взглянув на его машину, я поняла, как легко было бы покончить со всем этим… и отвернулась.
— Андрей, зачем ты продолжаешь себя мучить? Почему ты все еще не уехал? — мой голос звучит слабее и тоньше, чем обычно.
— Мила… — шепчет Андрей, с мукой в голосе.
Нет, нет, нет! Я не могу, не могу слышать этого…
— Мила, прошу, позволь мне… Позволь любить тебя издалека…
Мой живот пронзила невыносимая боль, я будто снова вернулась в то ужасное время до воссоединения с Антоном. Согнувшись пополам, я выдохнула, пытаясь куда-то скрыться от этой щемящей, обжигающей боли.
— Я уеду. Мила, прости меня, я скоро уеду! — задыхаясь, с трудом выговаривает Андрей.
Он положил трубку.
Я не могла прийти в себя несколько минут, я не могла дышать, не могла плакать.
Почему он так сильно полюбил меня, за что? Почему он не может забыть меня?!
Андрей, мой Андрей… Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
Глава 15.1
Конечно, если бы Андрею могло полегчать на расстоянии, он бы давно уехал. Магия тут ни при чем, он действительно любит меня, я и сама это знаю. Вернуться к нему… Вернуться к нему, значило бы разбить сердце Антона, а он меньше всего этого заслуживает.
Сейчас я впервые обдумала мысль стать любовницей Андрея непредвзято и беспристрастно. Что, если я поступаю неверно, держась за свои принципы и глупые убеждения, при этом заставляя любимого человека мучиться? Может быть, мне стоило бы согласиться на это из одного сострадания?
Мне снова вспомнилась госпожа де Турвель из «Опасных связей», она тоже согласилась стать любовницей виконта де Вальмона из сострадания и человеколюбия, и в этом нашла своего рода благочестие. И что же из этого вышло?
Андрей всегда говорил, что я добрая и честная, очень хорошая. Наверное, именно за это он меня и полюбил. И если бы я согласилась на эту низкую, мерзкую роль, рано или поздно меня постигла бы участь госпожи де Турвель. Я бы перестала быть той девушкой, которую он полюбил, и в итоге я осталась бы и без Андрея и без своих принципов.
Еще можно вспомнить Каренину с Вронским — они любили друг друга так сильно, как только могут любить люди, но, в конечном итоге, погубила их именно та нездоровая ситуация, заложниками которой они оказались. Согласившись встречаться с Андреем за спиной Антона, я создала бы такую же точно нездоровую ситуацию. К гадалке не ходи — ничем хорошим это бы не закончилось.
Я вздохнула. Чего тут рассуждать? Я просто неспособна на это. И кто сказал, что Андрей согласился бы делить меня с другим? А что это сделало бы с нашими с Антоном отношениями, изначально строящимися на честности и доверии? У него же точно такой же пунктик насчет порядочности и самоуважения, как у меня. Поступить так с ним — лучше уж сразу бросить.
Так что, мысль, конечно, интересная, но нет. Нет, с какой стороны ни посмотри.
Проводив Антона до университета, где его ждало одно из дополнительных внутренних испытаний (он собирается учиться на градостроителя), я поцеловала его, пожелала удачи и отправилась обратно домой. Я и хотела бы остаться с ним до тех пор, пока их не пригласят в аудиторию, где будет проходить экзамен, но я себя сегодня неважно чувствую. Если подумать, в последнее время такое происходит довольно часто.
С трудом сдержав рвотный позыв, накрывший меня возле пышечной, я быстро прошла мимо, зажимая нос и рот. Тошнота не отпускала, воспоминание об этом запахе преследовало меня, так что, оказавшись, наконец, дома, я постаралась держаться поближе к туалету. Как выяснилось, не зря — очень скоро меня вырвало, уже в четвертый раз за эту неделю.
Господи, неужели у меня начинается гастрит, язва или что-то в этом роде? Да разве может такое быть? Андрей же говорил, что сирены не подвержены хроническим заболеваниям.