Связанные зельем (принц и ведьма)
Шрифт:
Его взгляд полыхнул золотом, но прошелся по мне мягко, И я снова почувствовала его как прикосновение. Опять эта непрошенная реакция.
– То же, что и вам, леди, - он обвел рукой пространство.
– Увидеть. Почувствовать.
Да уж, я почувствовала. Почувствовала себя истеричной дурой. Отвернулась.
Но внезапно мне в голову пришла одна мысль.
– А как вам удалось войти?
– спросила я.
В Саграду всегда стоит огромная очередь из желающих попасть. Это мне не составило труда войти. Я вообще могу входить и выходить куда угодно
Но не злоупотребляю этими своими способностями, предпочитаю честно заработать. И всегда покупаю билет, потому что так правильно. Просто сегодня мне это было необходимо.
А вот как попал сюда солнечный красавец принц? Конечно, он мог заказать билеты заранее именно на это время, но мне почему-то в это не верилось. Интуиция говорила совсем другое.
– Так же как и вы. Через дверь.
Это был не ответ, он не сказал правды. Но так обезоруживающе улыбнулся, что я в который раз почувствовала себя идиоткой.
– А...
– только и осталось сказать мне и отвести взгляд.
Секунду между нами висело густое молчание, а потом я даже не видела, почувствовала, как он приблизился, встав почти вплотную за моей спиной и тихо проговорил:
– Леди, собор скоро закроют...
От его присутствия рядом мне и без того было жарко, а тихий шепот вызвал волну дрожи.
– Я в курсе, - проговорила, коснувшись рукой шеи.
Надо было что-то делать с собой, как-то бороться с неконтролируемыми реакциями тела. А он вдруг заговорил совсем иным тоном, таким дружелюбно-обыденным:
– Предлагаю перекусить вместе, раз уж мы оба случайно тут оказались. Я знаю тут рядом уютное местечко. А потом подумать, как возвращаться в Валенсию. Что скажете, леди?
Тот поединок, что начался между нами в самолете, словно и не прекращался. И мы все время двигались по грани. Но сейчас он предлагал перемирие?
А есть и правда хотелось. С той утренней чашки кофе я так ничего и не ела. Просто пока он не сказал, не замечала голода. Вот что значит весь день на нервах.
– Пожалуй, - проговорила я, выдохнув.
– Вот и отлично, леди, - вскинул руки он.
Клянусь, если бы на роже прекрасного принца сейчас хоть на миг отразилось торжество или мужское превосходство, я бы послала его лесом. Но в его солнечной улыбке сквозило только честное дружелюбие.
– И зовите меня Евгения, - сухо уточнила я, обозначая границы.
Хотелось еще добавить Александровна, чтобы выставить дополнитеный барьер. Но смысл? Если единственный, кого мне здесь надо бояться - это я сама. Чертов прекрасный принц вызывал во мне дикий когнитивный диссонанс.
Потому что одна половина меня хотела кинуться ему на шею и рыдать от счастья. А другая, где безраздельно царила обида, еще сильнее хотела отправить его туда, откуда пришел. И я сама не знала, кто в этой борьбе сильнее, а он постоянно выводил меня из равновесия.
Словно поняв мое внутреннее состояние, Аллен миролюбиво кивнул и показал в сторону выхода.
– Тогда пошли, Евгения?
– Пошли, - тихо проворчала я, понимая, что рискую.
Но есть хотелось. А завтра ночью прилетит Клаус. Эта спасительная мысль придала уверенности, и дальше я уже пошла спокойнее. Выходя из собора обернулась, послала благодарную улыбку и подумала, что хочу еще раз вернуться в это сказочное место.
***
Мужчина и женщина вышли из собора. Черный джип, почти точный клон того, что следил за женщиной в Москве, отъехал в сторону.
Один из трех человек, сидевших внутри набрал номер. Как только на другом конце ответили, проговорил:
– Все подтвердилось. Он здесь. Да, клюнул. Можешь выплатить вторую половину. Что? Так пообещай. Если и дальше будет активно сотрудничать, получит свою фирму назад.
После чего мужчина откинулся на сидении и приготовился ждать подходящего момента. Для его целей нужны были оба.
Примечание:
Саграда Фамилия* - Sagrada Fam'ilia - Храм Святого Семейства. Полное название: Искупительный храм Святого Семейства (кат. Temple Expiatori de la Sagrada Fam'ilia, иногда по-русски неточно называется собором Святого Семейства) — церковь в Барселоне. Знаменитый проект Антонио Гауди.
глава 7
Пока шли, разговор откровенно не клеился. Потому что я чувствовала себя напряженно. А он? Не знаю, что чувствовал он. Аллен был тих и задумчив, но постоянно старался держаться рядом, словно привязанный ко мне крепкой нитью. Я и сама чувствовала эту нить, это вызывало тонкий душевный трепет и протест, и глухое раздражение на себя.
Я всеми силами противилась притяжению между нами. Так, словно меня тащило в огненное озеро, в котором я боялась потерять себя. С другой стороны, мне так хотелось принять, подчиниться и ощутить себя наконец целой и счастливой. Или отказаться и ощутить себя по-настоящему целой. И может быть, даже счастливой.
Ну спрашивается, как я должна была ощущать себя, если сознательно лезла в ловушку?
Я не боялась физического вреда или еще какого-то воздействия, повторюсь, самым страшным врагом себе в данном случае была я сама.
Слава Богу, Аллен молчал. Его молчание давало мне нужную дистанцию, позволяло сохранять контроль над эмоциями и какие-то границы.
***
Мы осели поблизости, в забегаловке с видом на парк. То, что он не стал предлагать пойти в какой-нибудь шикарный ресторан, было правильно. Это в значительной степени усыпило мою подозрительность. Когда принесли еду, так и вовсе.
Есть, оказывается, хотелось так, что я не заметила, как в два счета умяла свою паэлью. Аллен деликатно воздержался от комментариев, но по глазам видно было, что его распирает, а на лицо так и лезет улыбка.