Связанные зельем (принц и ведьма)
Шрифт:
– Я вас не понимаю.
Пусть от напряжения каменели плечи, проговорила спокойно, продолжая невозмутимо смотреть ему в лицо и стараясь не сжимать пальцы. А боковым зрением заметила, как шевельнулся у стены Мефистофель. Что до Ардо Гленорвана, то он мои слова проигнорировал. Не удивительно, сколько я себя помнила той Идой, его никогда не интересовало мнение дочери. Почему я думала, что отец должен был измениться сейчас?
– По твоей милости семья лишилась всего, - продолжал он говорить на языке моего мира.
– Только из-за того, что ты не соизволила провести
В этот момент я почувствовала, как поднимается к горлу злость, а кровь буквально взревела в ушах. Простенький ритуал?! Простенький?! Этот моральный урод, ради выгоды подложивший меня в постель к мужчине, теперь еще смеет обвинять в чем-то?
Мне даже показалось, что я слышу треск электрического разряда, лампочка над головой мигнула, а телевизор, тихо бубнивший фоном, отключился. Но мне надо было держаться. Нельзя показать, что я понимаю. Поэтому я сохранила невозмутимое выражение лица, просто подняла подбородок повыше и вскинула брови, обдав его холодом.
– Ты хоть представляешь, что пришлось пережить семье?!
– мужчина придвинулся ближе и ощерился, глядя мне в глаза.
– Когда проклятый черный маг все-таки смог завершить церемонию в храме, и на твоих руках появились проклятые черные брачные метки, а тебя назвали Черной невестой, мы чуть не умерли от позора! Но мы и тогда пытались помочь, как-то исправить. Семья готова была пойти на встречу. И что же выяснилось?
У него разве что брызги яда не летели во все стороны, а меня залило холодное спокойствие, в котором лучше всего работает разум. Душившая злоба отступила, но возбуждение, удесятерявшее силы осталось.
– Ты не желала слушать. Выставила нас с матерью за порог! Стала королевой и возжелала править в одиночку. А нас сослала жить в проклятые земли, на границу мира. Охранять разлом!
Все эти, скупо выданные разрозненные факты камнями падали в сознании. И чтобы они сложились в единую картину, мне нужно было хоть немного времени на обдумывание. А он вдруг зло расхохотался:
– Но в том, чтобы жить у самого разлома с нечистью, есть свои преимущества! Например, можно разбудить скрытые способности, вызвать дух твоей прабабки и узнать правду. Что ты просто ускользнула в другой мир. А на троне сидит самозванка. Но твоя прабабка сказала и еще кое-что. Она сказала, что предсказание, сделанное ею про тебя, все еще в силе. Помнишь его?
И он повторил фразу слово в слово:
«Иделия изменится, отдав себя избраннику, откроет силу и станет королевой вскорости после замужества»
При этих слова я аж завибрировала изнутри, потому что именно ее, прабабку Орфу, только что видела в странном сне. А перед внутренним взором всплыли мерцающими огненными искрами буквы. Но только сейчас я, кажется, начала понимать, что бабка в том сне имела в виду.
А мужчина, считавший себя моим отцом, решил, что сказал достаточно, и замолчал. Давящая тишина звоном отдавалась у меня в ушах. Сердце толчками выбрасывало кровь, и я чувствовала, как меня вот-вот начнет распирать от злости, которую я никогда не ощущала в себе прежде.
Ардо Гленорван отвернулся, бросил через плечо:
– У тебя есть только один шанс оправдаться перед семьей.
И вышел, не потрудившись даже закрыть за собой дверь.
***
Не сразу, но я смогла выдохнуть и сжала кулаки. От стены напротив отделился стоявший до того молчаливым изваянием Мефистофель. Мягко и неслышно двигаясь, закрыл дверь, а потом обернулся ко мне. Уставился странным, изучающим взглядом, чуть склонив голову набок. Скрестил на груди руки.
А я поняла, что рано расслабилась, а он, все также склонив голову набок, тихо проговорил:
– Леди, вы ведь поняли, что он говорил. До самого последнего слова.
И это был не вопрос, это было утверждение.
Перевела на него взгляд.
– Леди, я не стану ничего спрашивать. Отчего, откуда, как, - он поднял вверх ладони, как бы заранее предупреждая все мои возражения.
– Я понял только одно.
И замолчал, загадочно на меня глядя. У меня не было сил и желания играть в словесные игры, и без того «папенька» все нервы вымотал. К тому же в его речах был некий тайный смысл, который следовало выловить.
– Что вы поняли?
Мефистофель переместился ближе ко мне и заговорил тише.
– Видите ли, я немного разбираюсь в предсказаниях.
И опять пуаза. Но на сей раз я не стала прерывать ее первой.
– Предсказание о вас гласит: «Иделия изменится, отдав себя избраннику, откроет силу и станет королевой вскорости после замужества».
– Скажите что-то новое, Мефистофель, - устало отмахнулась я.
– Но в нем нет ни слова ни о короле, ни о королевстве, - быстро проговорил он, глядя в мои глаза.
– Только о замужестве.
«...пришло время выходить замуж!»
Прабабкины слова эхом отдались у меня в ушах. А сердце снова заколотилось в горле. Я собрала волю в кулак и затолкала волнение вглубь себя. Спросила:
– Что вы хотите этим сказать?
– Кто бы ни был вашим избранником, вы все равно станете королевой, - проговорил он на грани слышимости.
Его взгляд горел странной жаждой, скрытой глубоко, непонятной и оттого опасной.
– Подумайте об этом, леди.
Поклонился и вышел, оставив меня с ужасным подозрением, что теперь каждый первый начнет набиваться мне в мужья. А учитывая то, что я здесь беззащитная пленница... Мне стало нехорошо.
Однако, стоило метнуться к телевизору, чтобы продолжить попытки найти Аллена или Клауса, или кого угодно, как входная дверь снова открылась.
Проходной двор какой-то!
Появился тип, которого я видела утром. Он был в свите старого Блайронда, как я поняла. Потому что держался с ним, а не с моим отцом, братьями. Молодой, но неприятный. Его я в бытность свою Идой не видела. Следом за ним в комнату вошел Аксель, в руках держал объемную коробку.
Тот, из свиты Блайронда, надменно на меня взглянул и начал цедить, оттопырив губу: