Шрифт:
Мой остров эмоциональной безопасности.
Ты появился в моей жизни, когда я писала последнюю главу.
Жизнь не будет прежней.
Люблю. Твоя Л
Meine Insel der emotionalen Geborgenheit.
Du bist in mein Leben getreten, als ich das letzte Kapitel geschrieben habe.
Das Leben wird nicht dasselbe sein.
Ich liebe dich. Dein L
Единственное над чем мы не властны – время
Будущее может казаться понятным,
а прошлое прозрачным
Не
Даже своим воспоминаниям
Глава 1
13. 11
– Так и будешь от меня прятаться? – прозвучал до боли знакомый голос Ерсэль.
Мару сидела на скамейке перед патриаршими прудами, голые деревья нагоняли тоску, приближая людей все ближе к зиме. Несмотря на то, что на улице моросил противный дождик, народ активно гулял в описанном Булгаковым месте. Эдакий мирок книжной нереальности притягивал людей со всей России и не только. Мару нравилось суета и одновременно размеренность спешащих по делам и медленно прогуливающихся мимо нее людей.
– Правду или то, что ты хочешь услышать?
– Мару, нельзя так себя закапывать. Мир не стоит на месте, – Ерсэль поцеловала подругу в щеку, обошла лавочку и села рядом, придерживая уже сильно выпирающий живот. – Тебе идет этот цвет.
– Спасибо, – от переживаний волосы Мару стали темно-русого цвета. Ее натурального оттенка.
– Прошло уже три месяца, тебе не кажется, что пора поговорить с ребятами?
– Вот именно, три месяца, – Мару смотрела на портрет Тёмы, который она не может закончить уже неделю. Не потому, что разучилась рисовать, просто не знала какой он сейчас. Мару не чувствовала его. Ментальная связь между ними пропала. Черные от уголька пальцы пачкали толстый картон с обратной стороны, напоминая снятые отпечатки пальцев в отделение полиции две недели назад. Ее оштрафовали за распитие спиртных напиток в неположенном месте и порчу городского имущества. Мару разрисовала баллончиком забор решив вспомнить юность. Еще год назад, она бы стыдилась этого, а сейчас, просто пожала плечами, про себя произнеся – «Пустяк».
– Ты до сих пор одна живешь? Хочешь ко мне?
– Нет, – задумчиво ответила Мару потирая друг о друга угольные подушечки пальцев.
– Мару поговори со мной.
– Я говорю.
– Односложные ответы – это не диалог.
– Хочешь, чтобы я вещала как жизнь прекрасна? Это не так. Хочешь, чтобы я улыбалась? Пожалуйста, – Мару натянула улыбку, получилось скорее зловеще.
– Не хочу. Просто вернись к жизни. Какой толк в одиночку съедать себя? Не подумай, я люблю брата, мне его тоже не хватает, но и тебе погубить себя я не позволю. Переезжай ко мне. К себе же ты меня не позовешь? – улыбнувшись Ерсэль взяла ее руку и положила к себе на живот. – Чувствуешь?
Мару не то, что чувствовала, она слышала малыша. Маленькие ножки упирались ей в руку.
– Эль, я благодарна тебе за приглашение, но воздержусь.
– Не вредничай. Мне нужна помощь, Денис так и не вернулся, последние две недели от него вообще никаких вестей. Одна я скоро сойду с ума. Да и тебе тоже не помешает компания, – Ерсэль заметила на сколько угрюмой стала подруга. Яркую Мару словно подменили черно-белой копией.
– Эль, даже не уговаривай. Тем более тебе нужна не я, а отец ребенка. Признайся Алексу, он имеет право знать.
– Ты чертовски права. Понимаю. Не могу.
– Это почему?
– Живот выпирает, если ты не заметила. Как это будет выглядеть? «Привет Алекс, у нас скоро будет ребенок. Как скоро? Да через четыре месяца. Почему раньше не сказала?» Смешно и грустно одновременно.
– Грустно – да, никак не смешно. Чем ты дольше тянешь, тем сложнее будет признаться. Ты же месяц назад приняла решение рассказать ему, так почему не сделала этого до сих пор?
– Не хватило смелости. Мару, я боюсь, что ему все это не нужно.
– Не рассказав правду, ты никогда не узнаешь, – Мару убрала руку с живота, там остались следы от уголька. Эдакий деготь на ярко-желтой майке с пчелкой. – Извини.
Ерсэль погладила живот.
– Да ничего страшного. Так даже красивее. Значит настаиваешь на рассказе папаше?
– Эль, я не имею право настаивать, решать тебе.
– Стоп, как ловко ты сменила тему. Ну, уж нет, – Ерсэль схватила ее за руку. – Ты никуда не уйдешь и тему больше не поменяешь.
Мару тяжело вздохнула, сосредоточив взгляд на парочке, сидящий у воды. Они подкармливали лебедей сушеной рыбой и казались такими счастливыми.
– Три вопроса и с меня хватит.
– Как минимум четыре. Уступи беременной, – Ерсэль сделала невинное лицо, захлопала глазами и посмотрела Мару прямиком в душу.
– Манипуляторша, – наконец искренни улыбнулась Мару. – Четыре, не больше.
– Расскажи, что ты делала с нашей последней встречи? Она у нас вроде была в конце сентября.
– Ты же знаешь. Думала, как найти Тёму.
– Так не пойдет. Я хочу знать все в подробностях.
– Зачем тебе это?
– Хочу знать, что моя подруга продолжает жить, а не заперлась в панцире под названием «злость на весь мир».
– Эль, правда, я не хочу говорить на эту тему. Не смотри на меня так, ладно? Ты хочешь услышать правду, вот она – каждый мой день похож на предыдущий. День сурка. Я завтракаю в одной и той же кофейне, еду рисовать на Арбат или Патрики, потом ищу ведьму, которая сможет мне помочь. Вечером пробежка, только так я могу отключить мысли. Алкоголь и сон. Дальше все по новой.
– Только не говори, что потеряла надежду.
– Нет конечно. Я знаю, что он жив, знаю, что он ждет меня. Вот пытаюсь выяснить как снять скрывающее заклинание. Я звонила Селене, она уверяет, что не причастная.
– Я склонна верить ей.
– А я нет.
– Ты же понимаешь, одна не найдешь? Позвони ребятам, они помогут.
Мару раздраженно покачала головой.
– Не хочу никого из них видеть. Никого. Я сама найду способ связаться с Тёмой.
– Ай, – Ерсэль схватилась за живот.
– Что? – Мару перепугавшись за подругу, вцепилась ее в руку. – Больно? Врача? Сейчас, потерпи.
– Успокойся. Уже отпускает, – Ерсэль несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. – Нормально. Мару, какой врач?