Свяжи меня

Эшли Кэти

— Но я хочу, чтобы ты пообещал — независимо от того, что обо мне говорят, ты не будешь драться и попадать в неприятности.

Ансель сжал челюсть, будто находился в отчаянии, но наконец кивнул.

— Ладно, черт с ним.

— Хорошо.

Потом я взглянула на Уильяма.

— В свете новой информации, — наклонившись вперед в своем кресле, сказал он, — я считаю, что наказание Анселя необходимо пересмотреть.

— Так я не отстранен? — переспросил тот.

— От школы нет. Но от занятий ты отстраняешься

на неделю.

Ансель начал протестовать, но я потянула его за рукав, чтобы остановить.

— Вроде бы звучит честно. Спасибо, директор Фостер, за понимание и доброту.

Судя по выражению лица Анселя, он предпочел бы съесть немного навоза, с которым ему приходилось работать на конюшне, но, переборов себя, брат улыбнулся.

— Спасибо, директор Фостер. Я ценю, что вы выслушали меня и поняли, почему я сделал то, что сделал.

— Не за что, — ответил Уильям, потом взял один из блокнотов на столе и что-то нацарапал. Закончив, оторвал листок и поднялся. Обойдя стол, он протянул свои записи Анселю. — Можешь отнести записку своему учителю, потом забрать свои вещи и доложить службе безопасности.

Ансель заглянул в записку, но ничего не сказал. Просто быстро обнял меня, пока Уильям не вывел его из кабинета.

После того, как за моим братом закрылась дверь, я встала.

— Мне нужно у тебя кое-что спросить, и я хочу, чтобы ты ответил максимально честно.

Брови Уильяма приподнялись.

— Ладно.

— Ты смягчил наказание Анселя, потому что у тебя были скрытые мотивы?

— Ты имеешь в виду, что я надеялся, что ты меня вознаградишь? — спросил Уильям, скрестив руки на груди.

— Да.

— Сексуальные домогательства недопустимы. Студенты или сотрудники — все равно. Сейчас я хочу создать прецедент, чтобы ученики знали — сексуальные домогательства по отношению к учителю недопустимы. Преподавать и так достаточно тяжело, и вообще, никто не должен чувствовать себя униженным во время работы. — Он впился в меня глазами. — Особенно ты.

— И почему же я такая особенная?

Вместо ответа Уильям завел руку за спину. Щелчок замка, запершего нас внутри, заставил мое сердце бешено забиться.

— Мы больше не можем игнорировать происходящее.

— Что игнорировать? — спросила я, делая вид, что ничего не происходит.

Из груди Уильяма вырвался рык, и мои трусики моментально намокли.

— Не разыгрывай из себя скромницу, черт возьми. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

— Вот почему, мне интересно, почему ты вообще об этом заговорил? — раздраженно выдохнула я. — Мы уже говорили об этом, Уильям. Забыл, как обещал, что все будет максимально обыденно?

— Я погорячился, когда пообещал такое. Последние три недели были чистой пыткой в самом худшем понятии этого слова. И не говори, что это только моя проблема. Я видел, что ты тоже мучаешься.

—

Вообще не понимаю, о чем ты.

Он понизил голос, но его голос все еще был грубым и наполненным желания.

— Точно так же, как Домина может прочесть сабмиссива, саб способен читать свою Хозяйку. Когда она счастлива или грустит… или когда борется со своими эмоциями.

Уильям притянул меня к себе, прижимая к своему телу. Его тепло прожгло ткань моего платья и прокатилось по коже жаром.

— Разве ты не должен попросить позволения прикоснуться ко мне? — попробовала сопротивляться я.

— Я устал от этого дерьма. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Его рука скользнула вниз по моей спине и остановилась на изгибе ягодиц. Моя грудь потерлась о его грудь, соски затвердели от трения, превратившись в твердые вершинки, которые мгновенно болезненно заныли.

Его горячее дыхание обожгло мочку моего уха.

— Между нами глубокая связь.

— Еще раз, это всего лишь одни выходные с суперским сексом. Мне сложно назвать это чем-то, кроме «совпадение по физическому фактору», — заспорила я.

— Это было больше чем «совпадение по физическому фактору», и ты это знаешь.

Протянув между нами руку, я крепко сжала твердеющий член, действуя прямо через брюки, заставив Уильяма застонать и толкнуться бедрами вперед.

— Вот сейчас — все, что я чувствую, это чистая физика.

— Потому что именно это происходит, когда я так близко. Когда я вижу тебя в коридоре, мне хочется встать на колени у твоих ног. Я хочу затащить тебя в ближайшую комнату, где смогу поклоняться каждому дюйму твоего тела. Лежа ночью в постели, я все еще чувствую твой вкус на своем языке. И когда я ласкаю свой член, мне хочется, чтобы на нем были твои руки и язык.

Его слова.

Близость.

Эмоции.

Они переполняли меня.

Мне показалось, что земля под ногами задрожала и сдвинулась, а комната начала вращаться.

— Софи, пожалуйста.

Черт подери, я так его хотела. Особенно, когда он умолял. В этот момент мне было совершенно все равно, что мы в его кабинете или что в соседней комнате сидит секретарь. И, честно говоря, это понимание заставило меня хотеть Уильяма еще больше.

Дальше я действовала на чистом инстинкте.

Неожиданно, но… о, боже, как же правильно. Мне было это необходимо. Но и он нуждался в том же.

Положив руки к нему на грудь, я оттолкнула Уильяма. Он открыл рот, чтобы возразить, но я схватила его за галстук и повела к столу, таща за собой, будто на поводке.

— Ты действительно хочешь называть меня именно так?

— Нет.

Я толкнула его в его же кресло.

— Ну так скажи… как?

— Прошу Вас… Госпожа.

Развязав галстук, я выдернула его из-под воротника рубашки и скомандовала: