Связка и дракон
Шрифт:
– Она уже планирует диверсию, – улыбался отец, – например уборку в твоей комнате.
На фоне королева всё ещё приглаживала растрепанные кудряшки на голове Фреи, расписывая идею Фратрии не иначе, как:
– …дружба стран! Мы должны показать, насколько мы рады их присутствию здесь, поняли? Поведать всем, насколько позитивны и добры наши детки! Насколько мы можем быть товарищами! Мы счастливы жить в нашей стране. Мы строим союзы, общаемся… какие мы всё хорошие и красивые!
– Это и есть тот к-хм… флаг? – указала на стоящий на подставке
– Флагшток устанавливается на месте, – вставил свою лепту командир.
– Значит, вы остаетесь? – высунулся довольной головой из-за Оза Грегори, – видели бы вы как Оз-зи выступал за ваш вылет! Вот это речь! – он был восхищен, – и вот, что из этого вышло… – кивнул на уже прижимающую к себе Фрею её величество.
От них только и долетало: «Красивая девочка», «Её в первый ряд!», как тут возникло:
– Ей нужно такого же красивого мальчика! – королевские глаза пробежали по нашему ряду.
– Грегори, милый, вставай и иди! – подбодрила его женщина из ряда кресел за нами, – давай, твой выход!
Я перевела взгляд с её светлокожего лица на мальчика, сидящего ровно за мной, а значит рядом с ней.
– Ормега, да! Где твоя ма… а вот она! – королева кивнула той самой женщине.
Малкольм в этот момент пытался улыбаться мило. Выходило у него так, будто он уже всё продумал и скалится от того факта, что всё идет идеально.
– Было бы логичнее взять тебя, – хмурился на происходящее на сцене папа, – ты выше Фреи. И, чего греха таить, к-хм… слегка статнее.
Я вернула внимание ему.
– Как тебе сказать, пап, – поджала губы, – я для «лица государства» слегка этим лицом не вышла, – хмыкнула на его хмурость, – глаза слишком узкие и тёмные, волосы не светлые и… могла быть и позагорелее.
Секунды три он нервно думал, что ответить.
– Зато мне подходишь! – опередил его Мал, – мама, это она.
Я решила медленно обернуться.
– Мако? – впилась в мое плечо старшая Ормега, – я поддерживаю, Мал. Она нам подходит, – к сыну, – как мама? – мне.
Папа цокнул.
– Не разговаривает с вами уже полгода, – напомнила ей, – вы бы хоть сообщение ей с извинениями написали, – поджала ноги я, обняв колени руками.
Они были близкими подругами какое-то время. А я даже не знала, что она та самая Ормега. И мама хитро замаскировала всё, что про неё знала, под «видео поглядела». Смешно. Будто я могла её не запомнить за те две встречи в кафе, когда мама брала меня с собой в столицу.
– Не люблю такое, – махнула на меня рукой мать Мала, – на свадьбе извинюсь.
Мои щеки стянуло вниз.
– На чьей? – решила приспроситься.
– Откуда мне знать, что ты выберешь – дождаться Мала или торопить Грегори, – важно отметила она, – они оба очень милые мальчики. Сколько раз я предлагала твоей маме взаимовыгодный брак!
У меня задергался глаз.
– Именно из-за этого вы и поссорились, – ответил папа, – я резко против. И ты это знаешь.
Слегка полненькая светловолосая женщина сузила глаза. Её внешний вид вмиг стал высокомерным, деятельным и цепким.
– Адам, убери свои принципы куда подальше и послушай меня, – строго выразилась она, – ты и сам знаешь, что твоя дочь не просто выездная, она… я знаю даже больше тебя и твоей жены, так что ты должен понять мою мотивацию. Мако даст компаниям выход в мир, – она воодушевлённо улыбалась мне со всей широтой, которая была возможна, – Костна – не предел. И все это знают, а развитие экспорта возможно только при участии сильно участника переговоров, способного не столько на знание языка, сколько на…
– Нет, – скрестил на груди руки папа, – и ещё раз нет. Ты пытаешься показать мне выгоду того, чего я избегал, – поворот головы ко мне, – никаких Ормега, Ая.
Я пожала плечами.
– Ладно, – произнесла безразлично, – Грегори теперь тоже… «красивый мальчик».
Я указала отцу на подталкивающую парня к Фрее королеву. Она их даже выставляла, словно две фигурки.
– Ах какая пара! – вещала её величество, – вы же пара? – взор свысока, – что значит нет? – она шагнула к ним, – телевизионщикам скажете, что да. И улыбайтесь! Мне нужны счастливые дети. Система, что думаешь?
Замеченный мной ещё с самого начала кулон на шее королевы блеснул красным, издав привычный электронный голос:
– Идеалисткий настрой ваших соображений проигрышен. Мой совет остаётся прежним: нормализованная под среднее значение пара или контекст интернациональной. Напомнить варианты подбора?
– Никакой от тебя пользы, – в который раз примерилась к выбранной ею картинке королева, – я и не планирую выигрывать! Говорила тебе уже раз двести, а ты… вот сейчас как отдам тебя Лакмаарам! Вы с ними прямо сговорились со своей победой. Озерфир, – поворот к командиру, – я лелею надежду, что была услышана. Не как в прошлый раз, вредный ребенок. Понял? Иначе оба с дедом получите по шапке! – грозно, – так что будь мягче, – улыбка, – особенно с прекрасной Фреей. Система, какая же ты милая девочка! Купи себе бант к причёске. А лучше два!
– Сколько ей, говорите? – протянула старшая Ормега, – не поздновато материнские чувства бушуют?
– Так всегда было, – пожал плечами папа.
Я принялась разглядывать его с подозрениями.
– Дед Лакмааров не хочет ей… – Ормега.
– Нет, – перебил её Оз, – не хочет.
Все следили теперь за ним. Наблюдали за упрямым и тяжёлым выражением лица командира, который, по их мнению, явно не должен был «понять» или расценить то, о чём шел разговор. Все в Костне считали школьников детьми. И не важно, что совершеннолетие наступало в восемнадцать – всем было плевать, что высшая группа могла вступать в браки, заводить детей или распоряжаться своей жизнью как угодно. Нет, все делали вид, будто двадцатилетние были не способны видеть условно «взрослого».