Сядьте на пол
Шрифт:
РАССКАЖИ МНЕ СКАЗКУ
Книжка со сказками — обязательная часть программы, когда у вас маленькие дети. Но в какой-то момент эти завалы разноцветного картона стали меня раздражать. Вначале казалось, что проблема лишь в разнице изданий. Словно бы книжки с картинками Сутеева и Васнецова, что были у нас в детстве — они "хорошие, настоящие", а современная детская иллюстрация стала прибежищем психопатов. Но вскоре я понял, что проблема глубже.
«Сказки, вообще все сказки, возникли до литературы — в устной среде, где не было никакого бумажного монополизма. Зато была прямая и обратная связь со слушателем. Если ты занудно вещаешь про обычную серую гадюку, которую прибил Ванька из соседней
Стоит только начать читать, сразу видишь, что любимые сказки почти мертвы. Ведь бумажная монополия всего лишь копировала их год за годом, не давая им жить и меняться в ногу со временем. Что это там за «сусеки» у Колобка, и зачем старухе вообще их «скрести», если на рисунке в современной книжке издательства «Фламинго» старуха со стариком сидят и трескают чай с пирогами! Зато на следующей странице творческий замысел иллюстратора становится яснее: у него там Колобок размером с ведёрный самовар. Что же будет в конце с Лисой, не помрет ли она от разрыва пасти? Неа, не померла. Схавала. А читатели схавали сказку. И никто не заметил». («Худловары», 2006)
Цитата из последней главы моей предыдущей книги — своего рода эстафетная палочка, переброшенная в книгу настоящую. За прошедший десяток лет мне так и не удалось победить все сказки, оторванные от действительности. С появлением младших детей картонные герои продолжали просачиваться в дом.
«Колобок» с пирогами — это ещё ерунда! Куда более странные эффекты возникают, когда на одной полке оказываются сказки разных времён и народов. С одной стороны у нас доблестный Ваня Васильчиков, который без няни гуляет по улицам и побеждает Крокодила. С другой — избалованный Малыш, которому те же самые 8 лет, но он ничего не умеет делать, полностью зависит от родителей и утешается только в компании воображаемого друга Карлсона, инфантильного мужчины с клиническими деструктивными наклонностями. Если ещё добавить в эту компанию Маленького Принца и Короля Матиуша, получится вообще ужас и моральный террор, как говорил один мой знакомый математик.
«— Пап, пойдем отсюда, здесь русским духом пахнет.
— А что, разве русский дух плохо пахнет?
— Плохо!
— А ты его видел?
— Да. Мне его Федя показывал. В море.» (сентябрь 2007)
«Худловары» закончились на том, что я стал сам придумывать сказки для Кита. Это было нелегко, но мой пацан мне помогал. Уже в два месяца он подсказывал мне смехом, какие приключения игрушек ему больше нравятся. И я продолжал сказку «на лету».
«Вот гляди, эта обезьяна с резиновыми ногами… Ну, это будет у нас такая прекрасная блинцесса. Она долго-долго ждала своего прекрасного блинца в окошке замка. И постоянно высовывала наружу ноги, чтобы блинц её сразу заметил. А на ногах у ней были хрустальные туфельки, килограммов эдак по пять каждая. И эти туфельки всё оттягивали и оттягивали ее ноги, высунутые наружу. И за тридцать лет и три года ожидания ноги вытянулись аж на 10 этажей (это можно отлично показывать на тягучих ногах обезьяны). Так что прекрасный блинц, когда увидел блинцессу, просто с коня двинулся об землю и пешком убежал за тридевять земель. Но зато потом длинноногая обезьяна-блинцесса повстречала слона и жирафа, у которых тоже были длинные конечности — и они зажили счастливой семьей!» (сентябрь 2004)
Шизово? Зато весело. Однако эти опыты заставили задуматься о том, не будет ли в собственных сказках какого-то другого перегиба. Вы наверняка слышали про такую штуку, как "сказкотерапия",
Первые собственные сказки детей — тоже штука сомнительная, если отбросить родительское умиление и прислушаться повнимательнее. Когда я впервые попросил Кита рассказать мне сказку (за месяц до двухлетия), он начал так:
— Жила-была машина. Пошла она в лес…
Первые слова меня очень впечатлили. Ну оригинально же! Одновременно и негативная мысль пришла — что это за Терминатор, неужели машины так проникли в нашу жизнь? Оказалось, всё проще. Он, как и я, назначил героем первое, что попалось на глаза. А вот дальнейшая история была шаблонной: машина пошла в лес, встретила Машу, и вместе они вернулись. Эдакий перепев "Маши и медведя". И хотя потом собственные сказки сына становились разнообразнее, но и там мелькало много штампов и заимствований.
«Маша играла с Китом в "пещеру охотника". Потом мне рассказывает, что у него все истории зверей какие-то печальные. Дельфина обижали акулы, кошку гоняли злые собаки, и так далее. Я говорю: ну так это же классический сюжет для игры в спасателя — иначе бы ему не было смысла их спасать. Кроме того, не все животные из наших игрушек такие униженные. Некоторые очень наглые и вредные, вроде волка. У таких животных история совсем не печальная: Кит-охотник побеждает их в бою, а потом "съедает", приготовив на игрушечной сковороде. Хм… тоже невесело как-то. Ну, зато жизненно». (октябрь 2007)
То есть вот какой парадокс получается со сказками собственного сочинения: у детей ещё нет своих сюжетов, а родители редко могут выбраться из собственного однообразного сценария жизни. Как можно раскачать эту ситуацию?
Несколько лет назад по Рунету в качестве прикола ходила ссылка на немецкую книжку "Кто накакал кроту на голову". Название само говорит о том, в чём завязка. Дальше кротик идёт выяснять, и по пути обучается различать всех животных по какашкам. Закомплексованные соотечественники реагируют на эту книжку стандартно. «Гы-гы! Они нарисовали в детской книжке то, что у нас даже упоминать неприлично! Гы-гы-гы!»
Между тем, сказка очень правильная. В ней ставится познавательная задача, близкая к реальности. И это гораздо понятнее, чем репка, которую ребёнок никогда не видел в жизни и совершенно не понимает, куда её нужно тянуть.
Мы с Китом добрались до такого подхода после трёх, в процессе наших "сказок с продолжением", в которые мы играли обычно в троллейбусе, по дороге из детсада. Один рассказывает часть истории, потом продолжает другой, потом снова первый. Вначале мне казалось, что только я такой хитрый — под видом сказки подбрасываю ребёнку задачки. Но оказалось, что задачки подбрасывает и он:
«Два дня подряд после садика играли в сочинение сказки с продолжением. В первый день все истории нашего сериала были простые. Главный герой (а это был жук-палочник) заводил себе друзей, помогая им, а затем они как-нибудь помогали ему. В общем, все сказки были про умение договариваться с окружающим миром — и с деревьями, и с рыбами, и с вороной.
Но на второй день Кит стал вводить в историю "настоящих врагов": появились какие-то Невидимые Скелеты. Причём он постоянно уточнял, что их никак нельзя поймать, увидеть и т. д. В общем, Зло Настоящее и Коллективное. Потому и герои стали объединяться в более серьёзную группу.
Очень напоминает развитие сериала Lost. Сначала идет синергетика на уровне "человек-человек", герои решают личные конфликты. Потом идут конфликты микро-групп. Затем конфликты крупных организаций. Интересно, дойдут ли они в пятом сезоне до войны с инопланетянами?» (октябрь 2008)