Сыграем в прятки?
Шрифт:
В это время Нина с громким криком бросилась на меня. До нее тоже наконец-то дошло, что это за кассета у меня в руках. И, конечно, она решила ее забрать.
Фима не удержался на ногах и животом лег на стол и даже немного проехался по нему. Лежа на спине с задранными вверх ногами, я увидела прямо над собою раскрасневшееся лицо Фимы и его руки, тянувшиеся ко мне.
Виктор отбил левую руку Фимы, которой он уже захватил ремень моей сумки, и вцепился ему в другую. Фима ремень отпустил, его рука по инерции махнула наотмашь, и он очень точно попал Нине по животу. Захлебнувшись
Ощущение было еще то.
Нина барахталась на мне, пытаясь одновременно и встать, и отнять у меня кассету. Фима махал руками, отбиваясь от Виктора, но тот снес его со стола одним движением, и уже через две секунды Фима, скрючившись, лежал на полу справа от стола и тихо бормотал непонятные слова, поглаживая левой рукой правую.
Виктор сгреб Нину за плечи и попытался снять ее с меня. Не знаю, что она подумала, но она так замолотила руками и ногами, выкрикивая: «Вот! Вот! Нет! Нет!» — что я, не имея возможности сопротивляться и защищаться от ее ударов, просто прижала сумку с кассетой к своему животу, закрыла глаза и втянула голову в плечи. Бывают ситуации, когда тактика страуса остается последней возможностью пережить неприятности.
Мне показалось, что все это происходило очень долго. Наконец Виктор все-таки оттащил Нину в сторону. Теперь уже все свои порывы она сосредоточила на нем. Виктору приходилось нелегко.
Я, одной рукой прижимая к себе сумку, как могла, раскачивала стул, стараясь опрокинуть его набок. Другой возможности освободиться я не видела.
Фима, заметив, что Виктор очень занят Ниной, приподнялся на четвереньках и пополз в моем направлении. В ту же секунду Виктор, оттолкнув Нину, резко повернулся лицом к нему. Фима мгновенно вернулся на свое место и стал очень внимательно рассматривать что-то интересное на потолке. Виктору надоело воевать с неугомонной орущей и царапающейся бабой. Он завернул ей одну руку за спину, втолкнул ее в спальню и быстро закрыл дверь.
В этот момент я наконец упала на бок. Как я вставала, рассказывать скучно и неинтересно. Изящества в моих движениях было мало, это уж точно. Падая, я еще ушибла коленку. Юбка костюма, задравшаяся вверх при моих трепыханиях, порвалась по шву. Одна туфля улетела неизвестно куда. Но главное, что кассета осталась у меня.
Я поднялась и осмотрела место битвы. Виктор стоял, прижавшись спиной к двери, ведущей в спальню. Дверь сотрясалась от ударов с той стороны, но Виктор держал ее надежно. Фима продолжал сидеть на полу на том же месте, где и раньше, по всей видимости, не решаясь встать.
Поймав мой взгляд, Фима осторожно спросил:
— Кончилась коррида или как?
Одергивая и поправляя юбку, я ответила:
— Надеюсь. Сам-то как считаешь?
— Давно пора! Давно! — убежденно проговорил он и посмотрел на Виктора. — Кончилась, да?
Виктор внимательно взглянул на него и кивнул.
— Ну и славненько, ну и отличненько, — быстро заговорил Фима, медленно вставая с пола и все еще оглядываясь на Виктора. — Как дикари, ей-богу! Папуасы, вандалы, блин! Помочь тебе, Оль?
— Не надо, спасибо, — ответила я, отходя к окну. — И не приближайся, пожалуйста.
— Да ты что подумала-то? Вот чудачка! — Фима рассмеялся. — Я всегда был сторонником переговоров. Я же адвокат как-никак. Сейчас я вас с Ниной помирю, вы спокойно обсудите все ваши проблемы, попьем чайку…
— А разве вас, Ефим Григорьевич, эти проблемы не касаются? — спросила я.
— Какие проблемы? — удивленно спросил Фима и для верности впечатления вытаращил глаза. — Господи, а я-то тут при чем?
— Нина замужем, а вы женаты. Или я ошибаюсь?
— Женат, женат, — закивал Фима, отряхиваясь. — Кстати, о жене. Что я ей скажу про испачканные брюки? И что она мне скажет! Ой-ей!
— Ну хватит, Фима, — не выдержала я. — Давай-ка иди к своей пассии и уговори ее перестать ломать дверь. А то, чего доброго, соседи милицию вызовут и эта кассета уйдет в коллекцию вещдоков.
— Понял, не дурак! — Фима сделал шаг к спальне, но сразу же остановился. Оглянулся на меня, потом посмотрел на Виктора. — Мне бы пройти… поаккуратнее, — тихо пожелал он, обращаясь к Виктору.
Виктор кивнул, поманил его ближе. Фима подошел. Виктор схватил Фиму за плечо, открыл дверь и втолкнул Фиму в комнату. Дверь тут же закрыл.
Послышалось несколько глухих ударов, затем все стихло. И дверь перестала содрогаться.
Виктор постоял еще немного около нее и отошел. Он поднял с пола свой «дипломат», стоящий в сторонке, открыл его, взял кассету у меня из сумочки и положил ее в «дипломат». После чего «дипломат» закрыл и поставил рядом с собой.
— Как ты думаешь, Вить, может быть, я схожу пока в ванную? — И, получив молчаливое разрешение, я вышла, чтобы привести себя немного в порядок. Ванная тоже не сверкала чистотой, как и все здесь, но по крайней мере там была вода. И треснутое зеркало над раковиной.
Я не стала долго задерживаться, но, когда вернулась в комнату, Фима с Ниной еще не вышли из спальни. Я подняла и снова поставила свой знакомый стул, но уже рядом с окном, достала из сумочки сигареты «Русский стиль» и закурила.
Медленно приоткрылась дверь, и из-за нее выглянул улыбающийся Фима.
— Мы выходим, да? — спросил он и открыл дверь пошире.
Первым вышел он, за ним, несколько мгновений спустя, Нина Петровна. Нина, в отличие от Фимы, не улыбалась. Ее лицо было хмурым, губы плотно сжаты. Она вошла, не поднимая глаз, и сразу же направилась на кухню. Я услышала, что она включила воду и набирает ее в чайник.
— Я вас здесь оставлю, — сказала я мужчинам и сделала знак Виктору не выпускать из виду Фиму. Виктор и без меня, конечно, догадался бы, но так мне было спокойнее.
Нина на кухне курила, стоя перед плитой, и смотрела на чайник. Я понимала ее: она ушла сюда, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, а совсем не для приготовления чая.
— Нина Петровна, — тихо обратилась я к ней, встав рядом.
Она, помолчав, обернулась и смерила меня презрительным взглядом.
— Зачем вы все это затеяли, Ольга? Для красочной статейки в вашем похабном листке? — Ее голос звучал хрипло и нервно.