Сын Авонара
Шрифт:
– Я пошлю весточку, – пообещала я, пожала ему руку и поскакала на север в Монтевиаль.
Прошло две недели с момента открытия Ворот, я находилась в королевском дворце в Монтевиале и ожидала, что король примет меня. Волосы были вымыты, грязь из-под ногтей вычищена, на мне было новое платье, простое, темно-зеленое, но хорошо пошитое, оплаченное серебром из кошелька Баглоса. Я ощущала себя больше собой, чем когда-либо за последние десять лет. Стражники потребовали, чтобы я развернула длинный сверток красного шелка, который
В конце концов стражник проводил меня в пышно обставленную маленькую приемную. Эвард расположился у пылающего огня, хотя был теплый, почти летний день. На скамеечке перед ним сидела изящная светловолосая девочка лет одиннадцати-двенадцати в богато расшитом алом атласном платье с широким отложным воротником. Когда я опустилась в реверансе, девочка взглянула на Эвард а и закрыла книжку, которую держала в руках. Но он положил руку ей на плечо.
– Это ненадолго, мое сокровище. – Девочка посмотрела на меня. – Леди Сериана, моя дочь, принцесса Роксана.
Я поняла, отчего в его голосе угадывается злорадство. Его дочь принцесса, она могла бы быть и моей дочерью. Но для меня было гораздо важнее, что у него есть живая дочь, а у меня нет живого сына. Возможно, он тоже это осознал, потому и отвел глаза так быстро. Я сделала реверанс девочке, которая снизошла до кивка головой.
– Так что это за вещь, которую не дозволено видеть моим стражникам? Полагаю, вы не станете убивать меня на глазах моего ребенка. – Он нервно засмеялся.
– Я принесла то, что принадлежит королю Лейрана. Поскольку другого короля нет, это надлежит вернуть вам. Надеюсь, вы поймете, что это означает. – Я положила сверток на полированный стол и развернула красный шелк. Почтительно и осторожно я подняла меч и протянула его Эварду.
Медленно, неохотно он принял оружие, читая по моему лицу плохие новости. Когда он наконец заговорил, его голос упал до хриплого шепота.
– Как такое возможно? Мне никто не бросал вызова, а кто осмелился бы вызвать его самого?
Значит, он не знал. И его горе было настоящим. Я была уверена, так и будет. В Эварде было мало любви и благородства, но я никогда не сомневалась в его привязанности к моему брату. Даже нанесенные ему мною оскорбления никогда не влияли на эту привязанность. Отсюда и великодушное прощение, которое вытребовал Томас, мечтающий вернуть меня в Комигор, и которое появилось у меня в рукаве час назад после встречи со сгорающим от любопытства Гарлосом. Эта привязанность сохранила мне жизнь, за что я не испытывала благодарности, пока не увидела отражающуюся в глазах Д'Нателя душу Кейрона.
– Если ваше величество позволит, я расскажу, – произнесла я. – Это довольно долгая история, многое в ней противоречит здравому смыслу. Вы можете поверить или решить, что это фантазии легковерной женщины, какой вы когда-то назвали меня. Но если вы воспримете этот рассказ как правду,
Я вышла из королевских покоев три часа спустя. Не знаю, поверил Эвард или нет хотя бы чему-нибудь из моего рассказа. Моя история противоречила всему, на чем, как он считал, держится мир. Но он не посмеялся надо мной и не приказал арестовать. Мой голос всегда имел над ним какую-то власть. Поэтому-то ненависть за то, что я отвергла его, так и не утихла. И Эвард никогда не перестанет ненавидеть меня, но он услышал сказанное и будет знать.
В тот же вечер по всему королевству объявили, что герцог Комигорский, Защитник Лейрана, умер, был убит напавшими из засады неизвестными предателями. Он умер, как жил, с честью, защищая короля своим могучим мечом. Был назначен день траура.
В обращении к народу имелось два дополнения, которые редко зачитывали публично из-за их незначительности. В благодарность за долгую службу покойного герцога короне его сестра, леди Сериана Маргарит, восстановлена во всех правах и привилегиях, с нее полностью снимается обвинение в преступлениях, которые ей вменяли. Во втором дополнении говорилось, что начато расследование убийства, которое возложено на помощника его светлости, капитана Дарзида из королевской гвардии. Капитану поручено выяснить обстоятельства смерти герцога и предоставить отчет через шесть месяцев, считая со дня указа. Назначить капитана предложила я, Эвард обещал сообщить мне, что именно доложит капитан.
Наш мир погряз в низости: мой муж жестоко убит, ребенок уничтожен, жизнь моего брата слишком рано обратилась в кошмар и оборвалась. Где-то в пустынной крепости три злобных мага, называющих себя лордами Зев'На, восседают на тронах из черного камня и упиваются нашими страданиями, и я молю судьбу и богов дать мне сыграть свою роль в их уничтожении.
Осталось исполнить еще одну обязанность, прежде чем у меня будет право начать прислушиваться к зову Дассина. Мой десятилетний племянник. Спустя несколько дней экипаж громыхал по древним булыжникам перед широко раскинувшимся толстостенным замком Комигор.
Середина лета миновала три месяца назад. Низкое утреннее солнце, тронутые золотом холмы, тянущиеся во все стороны по продуваемой ветрами равнине, говорили о близком завершении года. Утренний воздух покусывал меня под легкой одеждой, обещая грозы, снегопады и первозданную чистоту северной зимы.
Прошло тринадцать лет с тех пор, как я покинула Комигор, чтобы присутствовать на разбирательстве дела Мартина, тринадцать лет с тех пор, как Кейрон поделился своей тайной в кабинете Виндама и я выбрала путь, уведший меня из дома моего детства, принесший любовь, тайну и горе. Времена года сменяют друг друга. Пока мой возница дергал колокольчик у двери и ждал ответа, я потирала холодный розовый камешек, покоящийся в кармане, и полной грудью вдыхала сладостный утренний воздух.