Сын для миллиардера
Шрифт:
— Прошу вас, сохраняйте спокойствие, пройдемте в мой кабинет!
Один из охранников дёргается к Миле, но я его резко останавливаю жестом.
— Назад! Я сам.
Соблюдая осторожность, поднимаю Милу на руки, прижимая к груди. Тонкими, ледяными пальчиками она пытается ухватиться за лацканы моего пиджака. Но Мила так слаба… Что-то бессвязно бормочет посиневшими губами. Бредит. Дрожит. Её глаза закрыты. Ресницы влажные. По щеке катится слеза.
Твою мать!
— Ар-тур… Ар-утр… — тихонько, жалобно
Зовёт меня.
Зовёт…
Так отчаянно, так жалобно, что сердце в груди замирает.
Пиздец.
Как мне всё это выдержать?
При мысли, что я могу её потерять, мне становится адски страшно. Я бы сейчас всё отдал, чтобы поменяться с ней местами и забрать её боль.
Вношу Милу в кабинет владельца заведения, укладываю на диван.
— Скорая где?!
Я на грани срыва.
Мечусь в кошмарном аффекте.
Вообще ничего не соображаю, еле-еле себя контролирую.
Будто мир провалился в пекло.
— Минута, господин, — убеждает меня охранник, сжимая в руке телефон.
— Игорь! Немедленно собери людей и выясните, что, чёрт возьми, произошло?!
Я опять наклоняюсь к Миле и целую её крошечные, такие холодные пальчики.
— Ледяная…
У девушки озноб.
Она всхлипывает, сворачиваясь клубочком. В себя не приходит, по-прежнему бредит.
— Маленькая моя, малыш! Держись, прошу, только держись! — умоляю её изо всех сил, мысленно рву на себе волосы от ужаса и беспомощности.
Я совершил ошибку.
Я оступился.
Как я мог?!
Ненавижу себя.
Ненавижу!
И никогда не прощу, за то, что не уберёг свою девочку.
Ту, которую полюбил по-настоящему.
Только сейчас это понял…
Что Мила — моя судьба.
В минуты, которые могут стать решающими для её жизни и жизни малыша я понял, что она — моё всё.
У меня у самого слёзы готовы захлестать по щекам.
Ей больно.
Не представляю, как ей сейчас больно!
Мила опять тихонько застонала, закусив губы.
Её пальцы сжались на моём запястье, поцарапав кожу.
Я судорожно вздохнул, глотая желчь во рту.
— Пожалуйста, держись, Ягодка. Держись, молю! Врач уже в пути, тебе помогут. Только п-продержись! Верь мне!
Щекой к щеке прижимаюсь. Обнимаю девушку, жадно и отчаянно, прижимая к себе.
Брюс, Игнат нервно мечутся возле двери. Топот их ботинок нервируют. Готов взять ствол и застрелить ублюдков, посмевших допустить такое.
Я стою на коленях перед Милой, обняв её сверху. Глажу её золотистые локоны, упавшие на подушку, шёпотом успокаиваю. Кажется, будто уже прошло полдня, а не две минуты. Время тянется с убийственно медленной скоростью.
Когда уже, блять, они приедут?!
— Артур Ринатович! — громкий возглас Игоря приводит в чувства. — Скорая
— Похоже на отравление! Нужна срочная госпитализация! — делает вывод фельдшер, заканчивая осмотр. По его лицу видно, что он встревожен.
Отравление.
Отравление, блять!!!
Меня топит в немыслимом ужасе.
— Она беременна! Прошу, помогите ей! Скажите, что с малышом?
Мужчина-медик в синей форме осторожно прощупывает живот.
— У неё шок. Перенервничала. Скорей всего это и есть причина обморока. Насчет ребёнка пока сказать ничего не могу, нужно немедленно везти девушку в больницу!
Не нужно повторять дважды.
Я подхватываю Милу на руки, бегу к машине скорой помощи, которая ждёт нас у входа в заведение. Укладываю на носилки. Рядом сажусь, не отпуская её руку ни на миг.
На всю улицу раздаётся вой сирены, машина срывается с места. Прямо в дороге ей оказывают первую помощь, но мы доезжаем за пять минут.
Я ни на шаг не отхожу от девушки. Постоянно держу Милу за руку, смотрю на её испуганное личико. Меня рвёт в клочья.
Это невыносимо! Невыносимо чувствовать себя бесполезным куском говна, неспособным повлиять на ситуацию сиемоментно, с моими-то возможностями! Такой жуткий опыт я переживаю впервые.
Однажды один из моих автомобилей взорвался прямо на моих глазах. Сядь я в него на пять минут раньше — был бы уже давно трупом. Даже тогда я и близко не испытал то, что испытал сейчас.
У входа в больницу нас уже встречает лучшая в столице команда специалистов. Милу в спешке выгружают из машины на каталке и везут в отделение. Я бегу следом, стараюсь дышать, не поддаваться панике.
Блокирую даже малейшие мысли о том, что ей помочь не успеют. Иначе, я просто не знаю, как буду жить дальше! С таким грузом боли! Потому что я… чувствую себя виноватым.
В ресторане меня отвлекли. С Мироном я хотел всего лишь поздороваться, но потом мне ещё позвонили по очень срочному делу — проекту на пять миллиардов. Разговор оказался скандальным и крайне важным. Нужно было уладить его немедленно. Здесь и сейчас. Люди моего уровня не знают таких понятий, как “выходной” и “не беспокоить”. Один косяк, шаг не туда — баснословные убытки.
Я вспылил немного. Сцепился языками с Юсуповым. Вывел он меня из себя, так, что мозги закипели, я не смог ни о чём другом думать.
Да, настроение мне немного подпортили, но я всё же сумел договориться. На несколько минут выпал из реальности, завёлся, понервничал немного. Но, в итоге, проблему решил.
За Милу я не переживал, так как она находится в безопасности. Но я не думал, что всё обернётся таким образом. Ведь комплекс отдыха “Millennium” считался одним из лучших и безопасных заведений страны.