Сын епископа
Шрифт:
— Послушай меня, Томас. Я польщен твоим доверием, но не стоит думать, будто все Дерини — вроде меня, Аларика или Дункана, а не то ты однажды попадешь в беду. Мы всегда вели себя очень осторожно, дабы не совершить ничего, что могло бы тебя слишком напугать, но ты должен признать, что мы не раз и не два заставили тебя побеспокоиться — а ты знаешь нас и доверяешь нам. Подумай о тех, кто не руководствуется строгими правилами, вроде наших. Сколько раз нужно злоупотребить силой, чтобы породить Кариссу? Или Венцита Торентского? Или Междуцарствие? Аларик знает, о чем я говорю. Правда, Аларик?
Морган нехотя согласился, хотя порой щепетильность Арилана казалась ему
— Думаю, Келсону нужно будет сообщить о случившемся, — упрямо заметил Кардиель. — И не думаю, что это стоит откладывать дня на три-четыре, пока он не вернется. Все было прекрасно, пока мы просто беседовали об Истелине, но теперь…
Здесь хотя бы Морган мог решить вопрос по-деринийски.
— Не вся наша мощь под запретом, ваше преосвященство, — спокойно вставил он. — Возможно, что мне удастся дотянуться до Келсона, когда он будет спать нынче ночью. Для него это будет неожиданностью, но я попытаюсь. — Кардиель радостно кивнул, и Морган продолжал. — Если не выйдет, я отправлюсь в Траншу с утра, после того как осмотрю Дункана… Или вы можете предложить что-то получше, сударь? — осведомился он, покосившись на Арилана.
Епископ-Дерини покачал головой.
— Нет. Не могу. Учитывая, насколько тесно вы с Келсоном связаны, я отнюдь не удивлюсь, если твоя затея удастся. Однако я также знаю, насколько трудно образовать зацепку на подобном расстоянии и без подготовки с обеих сторон. Если не получится, мы дадим тебе время, которое потребуется, чтобы попасть туда физически.
Вера Арилана в его способности помогла Моргану притушить негодование по поводу необходимости отказаться от допроса Джедаила, но теперь, когда на ближайшие несколько часов определилось, чем ему заниматься, Моргану требовалось немного побыть одному.
Как только он удостоверился, что Дункан спит поспокойнее, и на миг проник в сон священника, чтобы сделать его еще крепче, он простился с обоими прелатами и направился к себе. Он старался не думать о том, как близко оказался Дункан от смерти, и о той беспомощности, которая одолела Дункана под действием мераши, сосредоточившись вместо этого на спокойствии, какое требовалось, если он рассчитывал добраться до короля.
Но помеха сосредоточению в виде Джедаила Меарского подстерегала его, когда он проходил мимо открытой двери часовни в крыле для гостей. При виде его Морган весь напрягся, мысленно кляня себя за то, что вообще заглянул внутрь. Джедаил и другой священник, смутно знакомый на вид, как раз выходили в коридор. Искушение хотя бы проверить, слышал ли Джедаил о нападении на Дункана, оказалось слишком велико.
— Ваша светлость, — пробормотал Джедаил, когда Морган показался в дверях и преградил ему выход — само почтение и придворная услужливость перед Королевским Защитником.
— Отец Джедаил, — обратился к нему Морган, — я хотел бы спросить, могу ли перекинуться с вами словечком-другим наедине, — и бросил пристальный взгляд на спутника Джедаила. — Полагаю, мы могли бы вернуться в часовню.
Джедаил был озадачен и несколько встревожен, но достаточно охотно согласился. Когда стремишься к высокой должности, на которую утверждает король, не стоит отклонять приглашение его близкого друга. Он бесстрастно наблюдал, как Морган закрывает за ними дверь часовни, а затем наклонил голову и пошел впереди Моргана по короткому нефу, когда
— Полагаю, вы знакомы с моим кузеном, отцом Дунканом Мак-Лайном, — негромко заметил он.
Джедаил вскинул голову и посмотрел на Моргана.
— Ну, я знаю, что он секретарь архиепископа Ремутского, ваша светлость. Он ведет записи собеседований на этой неделе.
— Именно так, — пробормотал Морган, раскрывая свой разум для правдочтения. — А вам известно, что нынче вечером, совсем недавно, на него набросился мальчик с ножом?
При этой новости у Джедаила округлились глаза, затем он быстро укрылся за маской озабоченности.
— Отец Мак-Лайн священник, как и я, ваша светлость, — сказал он полушепотом и почти без выражения. — Печально слышать, что кто-то совершил такое святотатственное посягательство, но куда больше меня огорчает мысль, что вы можете считать, будто я к этому так или иначе причастен.
— Так значит, вы даже ни о чем не знали? — спросил Морган, несколько ошарашенный — ибо убедился, что собеседник говорит правду.
— Нет, ваша светлость.
— Понятно.
Абсолютно никакого понятия. Джедаил действительно не знал ни о чем. В течение нескольких секунд Морган испытующе глядел в глаза священника, ничего не делал, просто глядел, хотя Джедаил мог истолковать это как ему угодно, и неплохо бы, чтобы он достаточно перепугался, дабы ненамеренно выдать какие-нибудь новые сведения… Но Джедаил встретил его взгляд не более напряженно, чем любой другой, на кого воззрится Дерини, и кто не представляет себе, насколько далеко простираются возможности собеседника.
— Тогда еще один вопрос, — сказал Морган, тщательно подбирая слова. — Когда вы в последний раз получали вести от вашей тети?
Джедаил даже не моргнул.
— На прошлое Рождество, ваша светлость. А почему вы спрашиваете?
На Рождество, задолго до того, как освободилось место епископа Меарского, отметил про себя Морган. И Джедаил не хитрил и не увиливал. Он не только ничего не знал о покушении на Дункана, но, кажется, вообще, не был вовлечен ни в какие махинации, которые могла затеять его тетка с тем, чтобы обеспечить ему епископство, хотя, разумеется, у Джедаила имелись и свои честолюбивые мечты. Однако Морган не дерзнул продолжать поиски. Джедаил выглядел все более встревоженным, и единственным способом идти дальше было бы произвести глубокое принудительное чтение мыслей… За что Арилан, вполне вероятно, спустил бы с него шкуру, и даже не за само чтение, за один намек — после той лекции, которую он прочел Кардиелю.
— Очень хорошо, отче. Тогда я вас покидаю. Благодарю, что уделили мне время. Если у вас есть желание спасти чью-то душу, можете помолиться за мальчика с ножом. Боюсь, он умер без отпущения грехов.
Он медленно и нарочито перекрестился, не отводя глаз от Джедаила, затем поднялся и двинулся обратно вдоль нефа. Джедаил все еще стоял на коленях, спрятав лицо в ладони, когда Морган обернулся в дверях.
Затем он некоторое время гулял, проигрывая в уме то, что узнал, после чего спросил у стражи, что сделали с трупом убийцы, покушавшегося на Дункана. Тело лежало в лечебнице, покрытое одеялом, и Морган некоторое время глядел в лицо мертвому мальчику, ломая голову, кто подослал его.