Сын миллионера

Ливингстон-Муди Марта

– Мой доллар! Это тот самый мальчик! – завопил Джейми, опять бросаясь за ним вдогонку.

Тем временем чистильщик проскользнул под веревкой, ограждавшей какое-то сгоревшее здание, и минуту спустя оказался по ту сторону пожарища. Джейми хотел было побежать за ним, но его остановил грозный голос высокого полисмена:

– Стой, здесь ходить нельзя! Беги за Джимом Трейси другой дорогой!

Малыш метнулся в боковую улицу и едва успел завернуть за угол, как очутился в объятиях Джима, который схватил его и сжал как в тисках.

– Отдай мой доллар! –

произнес, тяжело дыша, Джейми.

– Знаешь, – сказал чистильщик, придавая своему голосу самое искреннее выражение и буравя грязным пальцем грудь малыша, – а ведь я не могу исполнить твоей просьбы. Дело в том… – и, приложив губы к самому уху Джейми, Джим шепнул: – Дело в том, что я проглотил его!

Маленький Джейми не подумал усомниться в правдивости этих слов и, вытаращив глазенки, растерянно смотрел на Джима.

– Разве ты можешь обижаться на то, что со мной случилось такое несчастье? – продолжал мальчуган. – Я как раз хотел идти к доктору, чтобы он вынул из меня твою монету.

– И я пойду с тобой! – радостно воскликнул Джейми. – И получу там свой доллар обратно!

– Нет, тебе придется проститься с ним, – ответил Джим. – Доктор потребует вознаграждение за свой труд, и этот же доллар пойдет на уплату его услуг.

Честный малыш не мог не согласиться, что это будет справедливо.

– Так вот: сначала доллар был твой, теперь он мой, а достанется доктору! Прощай! – крикнул Джим, убегая от Джейми и размахивая высоко поднятой рукой, в которой снова сверкнул серебряный доллар.

Эти проделки чистильщика обуви окончательно смутили малыша. Он продолжал неподвижно стоять на месте и потерянно смотреть на удалявшегося беглеца. В этот день он столкнулся с такой стороной жизни, о какой прежде и не подозревал. Потеряв мальчугана из виду, он грустно повернулся и тихо пошел в обратную сторону.

– Значит, ничего он не проглотил, – произнес он с глубоким вздохом, – пропал мой доллар!..

– Неужто пропал? – раздался вдруг позади насмешливый голос, и тут же под локоть Джейми просунулась чья-то рука, в которой опять сверкнула серебряная монета.

– Слушай, малыш, – сказал Джим Трейси, становясь перед мальчиком, – я сразу понял, что ты новичок, и захотел преподать тебе небольшой урок. Никогда больше не вводи нашего брата в искушение своим новым долларом. Ты им чуть не испортил мой характер! Ну, теперь он будет твой, если ты его поймаешь. Лови! – и Джим подбросил монету вверх.

Джейми бросился на землю, чтобы схватить доллар, едва он упадет, – но тотчас услышал над собой громкий смех чистильщика обуви. Подняв голову, он, к своему изумлению, опять увидел монету у Джима на кончике языка! И вдруг она исчезла в глотке ужасного мальчика. Раздался сильный кашель. Джим покраснел как рак и, корчась от боли, стал громко умолять Джейми колотить его в спину.

Малыш усердно забарабанил кулачками по его спине, и доллар в который раз показался у Джима на кончике языка, а мгновение спустя засверкал на его грязной ладони. Джейми хотел схватить монету, но едва успел дотронуться до нее, как она снова исчезла.

– Товарищ! – сказал Джим, выпрямившись и лукаво щуря глаз. – Ты спас мне жизнь, дай пожать тебе руку! – и с этими словами мальчуган шлепнул доллар на раскрытую ладонь Джейми. – Ну, теперь беги домой завтракать, а я поем на парапете, – добавил он, вынимая из кармана ломоть хлеба и кивая на шумевший вблизи фонтан.

– У меня нет дома… мне некуда идти… я убежал от нашей соседки… – пробормотал Джейми, едва сдерживая слезы.

Этот ответ озадачил чистильщика, и он недоверчиво взглянул на мальчика.

– У тебя нет дома? – протянул он после минутного молчания. – Откуда же у тебя такая хорошая одежда?

– Мне ее дали, когда сожгли мою старую, – ответил Джейми.

– Значит, у вас был тиф?

– Да.

– А где же твои родители?

– Умерли!.. – произнес Джейми, снова поднося кулачки к глазам.

– Так ты сирота? – спросил Джим, подходя к мальчику, который готов был разрыдаться.

Малыш молча кивнул головой.

– А пойти в сиротский дом не хочешь?

– Н-е-е-т, не хочу туда!.. – всхлипнул Джейми.

– Почему?

– Я был там с мамой… Мне жалко тех детей…

– А самого себя не жалко?

Малыш громко разрыдался.

Вид его слез сильно смутил Джима. Чистильщик начал как-то странно озираться по сторонам и усиленно заморгал глазами, избегая смотреть на мальчика, но скоро овладел собой. Он был скуп на слезы и, как сам говорил, не имел для них носовых платков.

– Я не зна-а-ю, что мне де-е-лать!.. – продолжал всхлипывать Джейми.

– Слушай, малыш, слезами горю не поможешь и денег не наживешь. Вытри лучше глаза и скажи: так ты не в шутку просился ко мне в компаньоны?

– Не-е-т.

– И хочешь работать?

– Да-а-а.

– Ну, так пойдем со мной.

Глава II

Про новый дом и колбасу на завтрак

Дети сердобольной соседки заметили отсутствие Джейми только поздно вечером, когда наступившая ночь и сильный голод заставили их прибежать домой. Вернувшись после тяжелой работы, их мать не чувствовала под собой ног от усталости и не могла идти на поиски. Она, правда, расспросила окрестных жителей и заявила об исчезновении мальчика в полицию. Но затем, успокоенная тем, что ее собственные ребятишки дома, затворила на ночь двери, решив, что выполнила свой долг по отношению к сироте.

Для Джейми же, ставшего чистильщиком обуви, наступил первый длинный, утомительный день. Он исходил со своим новым другом почти весь город и к вечеру с трудом передвигал ножки.

Малыш был очень озадачен, обнаружив, что Джим живет на задворках большого здания, заваленных разным старым хламом и множеством досок. В углу двора находилась маленькая, наскоро сколоченная из досок будка, покрытая найденным на улице куском брезента. Джим, напротив, чувствовал себя в своем скромном укрытии таким же довольным и независимым, как знаменитый философ, живший некогда в бочке.