Сын планеты
Шрифт:
Воспетая в веках, заря Асторы была прекрасна, но быстротечна. Всего несколько мгновений, и темно-изумрудные небеса пронзительно засияли, просветлели почти до невидимости — и взошло светило.
Я посмотрел вниз и не смог сдержать улыбку. На чистейшем золотом песке запретного пляжа черной улиткой умостился Дом и, деловито выкинув хобот, засасывал из заповедного озера хрустально чистую воду — вместе с рыбешками.
— Дом! — окликнул я его по радиосвязи.
Дом встрепенулся, узнал — и с радостным ревом помчался ко мне. Вблизи он преобразился в строение с резным крылечком и выкинул ковровую дорожку, достаточно длинную, чтобы обувь очистилась от любой грязи. Дом был ненормально чистоплотным.
Дверь Дома несколько изменилась со времени нашей последней встречи, а именно — приобрела несокрушимость.
— Меняешься, — кивнул я на дверь. — Броней зарос. Это вы так стареете, что ли?
— Класс повысили, — откликнулся Дом, как всегда, умолчав, кто именно принимает решения по Домам. — Моему классу многое позволено. Для нас, Домов, это просто — на один день в мастерские, и порядок.
Дом замялся.
— А… э… а в каких же мастерских вас угораздило? — осторожно поинтересовался он.
Дом выглядел огорченным, насколько это можно было заметить, сидя в ванной.
— В каком смысле?
— Хозяин, вы связались со мной, не используя устройств.
— Да уж… а что, это плохо?
В молчании я поел, посмотрел планетные новости по версии народа южных морей.
— На Асторе нет законов, как вы знаете, — наконец заговорил Дом. — Но есть… традиции. Они надежней законов, потому что впитаны каждым … с песней? … с молоком матери? Их знают — и свято соблюдают. Соблюдают все. И дети. И несогласные.
— Ну и?
— На Асторе нет машин, как вы знаете. Мы, Дома, выполняем все их функции — но мы живые полноразумные особи, а иных нет. На Асторе попытка стать киборгом — кощунство. Киборг — это вызов…это оскорбление? Их существование в пространствах Асторы недопустимо.
— Почему?
— Традиции, — виновато вздохнул Дом. — Наша цивилизация уже знает, что такое восстание машинных интеллектов и тварей от машин — год ир зёгэн, если вы понимаете. Машины — угроза самому существованию Асторы.
— Но на Асторе нет наказаний в принципе, — сказал я после долгого молчания.
— Нет, — печально согласился Дом. — В последний раз киборгов просто уничтожили. Это были, кажется, туристы с Гоэмы. Встроенные блоки памяти, ночные глаза и еще кое-что по мелочи. Кстати, война с Гоэмой началась как раз из-за этого.
— Что-то я не припоминаю, чтоб на Асторе была служба безопасности. Или я ошибоюсь?
— Не ошибаетесь. Грязными делами занимаются ваши коллеги-пограничники, что следует из самого их названия.
Я пограничником не был, но что это меняло? Дом вежливо молчал.
— Что ж, — вздохнул я. — Отдых не состоялся. Пойду я отсюда?
— Мы окружены отрядом погранслужбы, — лаконично сообщил Дом.
Я взлетел в боевую стойку, не успев осознать его слов. Дом деликатно загладил вмятину от толчка моих ног. Воистину, идут иные со своими уловками! Как погранцы проникли на Астору?! Дыряв несокрушимый барьер, оказывается…
— На крыльце ваш друг, командир погранслужбы, защитник Асторы Санго Риот, — доложил Дом. — Один и без оружия. Впустить?
— Послушай, Дом, — опомнился я. — А ты-то за кого? Ведь ты же плоть от плоти Асторы!
— Мы, Дома, живем сами по себе, — сухо ответил Дом. — Традиции нам не указ. Мы подчиняемся только нашему родичу Хранилищу.
— А я-то, глупый, считал, что Хранилище — это просто библиотека, — пробормотал я, опускаясь в кресло. — Только очень-очень большая … Родич, ну надо же! Ну, раз так, впускай!
Санго Риот перекрыл весь дверной проем — черный гигант с кровавыми глазами. С кровавыми…
— От кого броней закрылся?! — рявкнул он на Дом. — Воров опасаешься?
— Опасаюсь! — тут же склочно ответствовал Дом. — Ходят тут всякие с излучателями…
— С двадцатью пятью излучателями, — поддакнул я.
— А ты бы помолчал зёгэн! — оскалился на меня Санго Риот. — Не проявляй сущность!
— Присаживайтесь, посланник людей, — предложил Дом и странно пояснил:
— Фактически вы пришли на переговоры ко мне.
— Сначала убери броню, улитка! — буркнул Санго Риот, но в кресло уселся.
Мне было его немного жалко. Он гремел, неистовствовал, чтоб задавить нежелание расправляться со мной. Но что он мог поделать, раб должности? Вражда — это те же рельсы. Раз ступишь на них — и поедешь в указанном направлении, неважно, вперед или назад, все равно на рельсах. От вражды к дружбе дороги нет. Разве что через крушение?
— Эй! — забеспокоился Дом в радиодиапазоне. — Хозяин, без рукоприкладства! А то у вас глаза какие-то нехорошие…
Что ж, глаза можно и прикрыть. Временно.
— Объясняйтесь, — сухо предложил Дом пограничнику.
— Это существо, — подавив гнев, заговорил Санго Риот, — работало нелегально на Второй Желтой. Видимо, там оно и подцепило машинные функции. Я начал подозревать его после боя на базе Седьмого заградотряда. Оно прошло там, где смертным ходу нет. А затем оно экранировало себя от всех видов дистанционного изучения, разнесло защитные системы госпиталя и на угнанном катере разведцентра убыло на Астору. И нерушимый барьер почему-то пропустил его!
— Хозяин, вы действительно все это сделали? — уважительно поинтересовался Дом.
— Я хотел успеть к рассвету Асторы, — признался я.
— Тогда претензии пограничников справедливы, — признал Дом. — Мда. С другой стороны, барьер Асторы никогда не ошибается. Никогда!
— А погранцы с излучателями?
— Никогда, — твердо повторил Дом. — Пограничники имеют право здесь быть. Кто-то же должен выполнять для Асторы грязную работу.
Санго Риот, допущенный к нашему разговору, страшно посинел. Я увидел скоропись шифрованного сигнала, посланного им оцеплению. Багровые точки излучателей медленно стянулись в группу и удалились во тьму. Дом довольно хмыкнул, я тоже.