Сын Портоса
Шрифт:
— Итак, вы влюблены в мадемуазель дю Трамбле? Это не причуда молодости — вы любите ее глубоко, искренне и готовы, если понадобится, пожертвовать ради нее всем, что имеете?
— Не только всем, что имею, но даже будущим пребыванием в раю!
— Чисто бретонская болтовня о торговле спасением души — усмехнулась дама. — Боже праведный, это становится серьезным! А мадемуазель дю Трамбле отвечает на ваши чувства?
— Она подарила мне великую радость, позволив это предполагать.
Облачко досады затуманило чело гувернантки.
— Честное слово, это походит на роман, — заметила она. — Но на пути к счастливой развязке вас ожидает немало препятствий и разочарований. Во-первых, у вас есть соперник.
— Соперник?
— А как иначе вы объясните попытку похищения, которого прекрасная Аврора избежала лишь благодаря вашему вмешательству? Могу поклясться, что на горизонте возник еще один обожатель — несомненно, весьма опасный субъект, который не остановится перед решительными действиями. — Она серьезно взглянула на Жоэля. — Первая его попытка сорвалась, но где гарантия, что следующая не увенчается успехом?
Наш герой уронил косточку — все что осталось от весьма упитанной птицы.
— Вы полагаете, эти негодяи наняты кем-то, занимающим более высокое положение?
— Подумайте, — с горечью промолвила гувернантка. — Неужели вы считаете, что этот человек так легко откажется от намерения соблазнить девушку столь совершенной красоты, что вы стали поклоняться ей, как идолу?
— Будь он проклят! — вскричал юноша, наклонив голову, словно бык перед нападением. — Я убью этого мерзавца!
— Вы знаете его?
— Я буду его искать, покуда не найду!
— Это весьма проблематично. Очевидно, у него имеются такие же весомые причины скрываться, какие у вас — искать его. Не сомневаюсь, что у таинственного незнакомца есть немало способов не попадаться вам на глаза. Кроме того, чего вы можете добиться? Он, безусловно, богатый и могущественный человек, у которого под рукой армия головорезов, а у вас есть только ваша шпага.
От этой логики у Жоэля слова застряли в горле. Он выпил бокал вина, чтобы обрести дар речи.
— В то же время, — продолжала дама, стараясь убедить своего слушателя в том, что положение создалось отчаянное, — по-моему, мадемуазель дю Трамбле уже не может ощущать себя в безопасности в своем жилище на улице Турнель, так как таинственный похититель, несомненно, знает о нем и станет плести вокруг него паутину заговоров, покуда добыча в нее не попадется. Ведь вы же не всегда будете рядом, подобно почетному караулу, а прикованная к постели родственница, давшая мадемуазель приют, не кажется мне способной ей помочь.
— Но, — возразил юноша, — над богатыми и могущественными стоит закон, защищающий слабых и угнетенных.
— Молодой человек, — с ироническим сочувствием промолвила гувернантка, — сразу видно, что вы недавно прибыли из сельской местности, ибо здесь законы создаются министром полиции Ларейни. Правда, о нем говорят, как о честном человеке, но неужели вы полагаете, что он станет на сторону вас и вашей Авроры — двух юных провинциалов, не имеющих никакого влияния, — против вашего соперника? Ведь этот человек, судя по его действиям, знатный вельможа и в состоянии бросить вызов правосудию или же подкупить его.
Сбитый с толку Жоэль поднялся со стула.
— Горе мне! — вздохнул он. — Неужели мне вместе с Авророй остается только броситься в реку с ближайшего моста?
Этот крик отчаяния потряс гувернантку до глубины души.
«Он обожает мадемуазель дю Трамбле, — подумала она, — и никому не отдаст свою возлюбленную — скорее убьет ее, а потом расправится с негодяем, какое бы высокое положение тот ни занимал. В любом случае ему грозит смерть. Но этот юноша не должен умереть — он ведь еще так молод, и у него, впрочем, как и у меня, все впереди».
— Господин Жоэль, — позвала она, когда гость двинулся к двери, — вернитесь и сядьте.
Так как единственным ответом был бешеный взмах рукой, хозяйка подошла к молодому человеку, вернула его и заставила сесть.
— Не ведите себя, как мальчишка, бросаясь собственной жизнью. Если вы считаете меня своим другом, то мы вместе найдем выход из этого затруднительного положения. Когда есть воля к спасению, всегда можно обрести к нему путь. Вы помните даму — одну из моих спутниц, при которой исполняли роль кавалера?
— Маркизу? — машинально переспросил бретонец.
— Да, маркизу де Монтеспан. — Она внимательно смотрела в лицо Жоэля, пытаясь обнаружить впечатление от произнесенного ею имени, но не увидела ничего, кроме отражения его собственных горестей.
— Неужели этот титул ни о чем вам не говорит?
— Честное слово, нет. А в нем есть что-нибудь особенное?
— Разве вы не знаете, кто такая маркиза?
— Я только заметил, что она любезна и очаровательна.
— И это все?
— Да.
— Вы имеете в виду, что не знаете о ее положении при дворе?
— О, так она занимает положение при дворе? Очевидно, одна из фрейлин королевы?
— Гордая Атенаис пришла бы в бешенство, если бы услышала такое! Соберитесь с мыслями. О чем вы беседовали с ней, когда шли сюда от Нового моста, и она опиралась на вашу руку?
Юноша в точности повторил диалог.
— Этого и следовало ожидать, — пробормотала гувернантка. — Эдикур права — маркиза хочет заполучить вас. Как бы то ни было, — продолжала она, — вы не доверили ей имя вашей возлюбленной?