Сын рыбака
Шрифт:
Теперь Анита поняла, чего ради так спешил Роберт, но сейчас ей самой надо было торопиться: два человека, которых она оставила дома, наверно, уже обо всем переговорили. Она должна прийти вовремя.
Дом был пуст. Завтрак остался в духовке нетронутым. Анита выбежала во двор, заглянула в клеть и сарайчик — Оскара нигде не было. Чьи-то большие свежие следы виднелись на тонком снежном покрове. Они вели к берегу, черные и зловещие, — сапоги протоптали снег до самой земли. «Только что вернулся и опять зачем-то ушел». Недоброе предчувствие овладело Анитой, она не хотела ему верить, и все же не могла пренебречь им. Сунув Эдзиту книгу с картинками — пусть сынок посмотрит и подождет возвращения мамы, — Анита заперла дверь и побежала к берегу. Ей показалось, что за дюной кто-то кричит. А может быть, это только воет ветер? Собака выскочила за ней на улицу и забежала вперед, скача от радости, что ее не гонят домой. Вдруг она остановилась и, сердито рыча, вытянула морду: из-за снежной завесы вынырнул навстречу какой-то человек. В глазах Аниты блеснула надежда, но сейчас же потухла: это был только Теодор, задыхающийся, перепачканный грязью и снегом. Узнав Аниту, он сладко улыбнулся ей и остановился посреди дороги.
— Доброе утро, уважаемая мадам! — Его голос еще дрожал с перепугу; он еще не отдышался как следует от быстрого бега. — И вы туда тоже? — спросил он, кивнув головой в сторону моря. — «Ваш супруг только что направился туда…
Видя, что Анита не хочет отвечать и собирается пройти мимо, Теодор загородил ей дорогу, расставив руки.
— Подождите немного, я хочу вас кое о чем спросить.
— Убирайтесь прочь, выродок! — крикнула Анита, отскочив в сторону, словно боясь испачкаться. — Прочь с дороги, довольно вы тут путались под ногами!
— Ого! — Теодор широко открыл глаза. — И вы тоже начинаете выражаться! Я надеялся, что хоть вы-то поблагодарите меня за то, что я открыл вам глаза.
— Прочь! — Анита быстро нагнулась, схватила пригоршню песку и швырнула прямо в лицо Теодору. Злобно зарычав, проповедник стал протирать ослепленные глаза. Собака, поняв, что хозяйка сердится на этого человека, бросилась на него и яростно вцепилась в ноги. Но никто не отзывал ее в сторону, ей позволили рвать чужого сколько влезет, что она с удовольствием и проделала.
«Какая муха укусила эту дамочку? — отбиваясь от собаки, думал Теодор. — Должна бы поблагодарить меня за то, что я ей открыл глаза, дал козырь в руки, а она словно взбесилась».
Наконец ему стало ясно, что из предвкушаемого им великого триумфа ничего не выйдет. А главное, придется навсегда исчезнуть из этих краев, и чем скорее, тем лучше.
Анита спешила. Поднявшись на дюну, она сразу увидела того, кого искала, — кроме него, на берегу никого не было. Оскар стоял возле неводника и смотрел на море.
— Оскар! — крикнула Анита, быстро сбегая с дюны. — Оскар, что ты делаешь?
Он вздрогнул и обернулся к жене:
— Я… хочу подвинуть немного дальше неводник, чтобы его не залило. А то может унести в море.
Разговаривая, он глядел куда-то в сторону. Анита подошла к нему, взяла его за руку и болезненно улыбнулась.
— Я не могу тебе помочь? Давай втащим нашу лодку повыше, где буря ее не достанет. Берись, Оскар!
Долго смотрели они друг на друга, как будто каждый старался разгадать самые сокровенные мысли другого. Глаза Аниты наполнились слезами. Оскар вздохнул и опять отвернулся.
— Не знаю и сам, стоит ли за нее браться, — сказал он наконец. — Она совсем разбитая… Беды большой не будет, если и пойдет ко дну.
— Мы ее поправим, и она опять станет целой… Я помогу как умею.
— Ты хочешь помочь? Теперь, когда тебе все известно?
— Ну конечно. Вот теперь-то и хочу этого… Именно потому, что я все знаю. Но и ты должен узнать все. Пойдем домой, Оскар, сегодня нам надо заново познакомиться, надо понять друг друга.
Домой… У него еще был дом, кров, где можно укрыться от мороза и разгулявшейся непогоды. И этот дом не опустел; человеческое тепло сохранилось в нем, веселый огонь потрескивал в очаге, согревал воздух и растапливал лед на замерзших окнах. И вновь становился виден весь мир и светлый, солнечный день.
— Возможно, что еще не поздно, — задумчиво произнес он.
Они вместе вернулись в поселок.
Два человека вели между собой разговор… Один рассказывал о своем долгом-долгом одиночестве, о том, как весь прошлый год его терзало отчаяние и он, замкнувшись в самом себе, позволял событиям идти своим ходом, пока сам не зашел в тупик. Ничего он не скрыл — ни безумного искушения, одолевавшего его, когда он вез Сартапутна в Ригу, ни случая с Мартой.
— Ты видишь теперь, что я совсем не такой сильный и безгрешный. Этими словами закончил исповедь Оскар и грустно улыбнулся.
— Я знаю, почему ты стал таким, отчего впал в отчаяние, — сказала Анита, рассказав Оскару все. — Ты думал, что твою встречу с Мартой я могу понять иначе, ты думал, что я полюбила другого, а я… я заблуждалась, Оскар. Мы оба заблуждались и оба были несчастны. Я первая поняла это… А тебе надо было понять это раньше. У меня нет твоей спокойной силы, а ты даже не пытался остановить меня. Ты сразу отошел в сторону. Вот тогда я и подумала: «Значит, ему безразлично, что со мною происходит». Если бы ты вмешался, сказал хоть слово, я бы проснулась до того, как начался этот черный сон…
Анита на минуту умолкла. Ее руки лежали в сильных руках Оскара. Не опуская перед ним задумчивого взгляда, Анита медленно, слово за словом, высказала мысль, отчетливо оформившуюся только сейчас:
— А может, Оскар, мне и нужно было проплутать по узкой, неверной тропе, прежде чем я нашла правильную дорогу. Появились обманчивые мечты о другой, легкой жизни, их воспитывали во мне с детства… Мечты эти воскресли совсем неожиданно. Они могли держать меня в своем плену дольше… и тогда нам пришлось бы еще тяжелее…
Оскар прижал к груди голову Аниты.
— Вот я и нашел тебя, Анита, второй раз нашел.
Он еще не сдался — живуч сын рыбака. Вместе с верой в жизнь он обрел и прежнюю силу и веру в дорогое, разрушенное другими дело. Многое еще предстоит сделать, ему надо своей страстью зажечь остальных! Чуть-чуть перевести дух — и снова за работу.
На дворе уже день, погода пасмурная и ветреная. Труженик моря, возвратившийся с тяжелой работы, может отдохнуть. Снова, спустя много ночей, он может надеть чистое белье и вытянуться в теплой постели.