Сын рыбака

Лацис Вилис Тенисович

— Вот они, можете разговаривать, — буркнул смотритель и вышел.

Фред сразу же приступил к делу:

— Вот что, люди добрые, я сейчас только прибыл из-за границы и привез вам привет от вашего сына Карла. Мы встретились в Англии, и он попросил меня передать вам привет. Разве сам он ничего не написал об этом?

— Вот уже с год, как от него нет весточки. И не знаем, жив ли он, — ответила мать. — Не обижается ли…

— Чего же ему обижаться… Бывает так, что уйдешь с пароходом в дальний рейс, тогда и письма идут подолгу… А обо мне он не писал, не предупреждал, чтобы ждали в гости?

— Нет, последний раз ничего такого в письме не было, — кряхтя, ответил старый Зиедынь. — Вот года три тому назад, тогда, правда, писал, чтобы дожидались одного молодого человека с гостинцем.

— Ну и что же, приехал? — спросил Фред, вертя шеей, как будто у него был слишком туго завязан галстук.

— Где там! Не видали мы ни молодого человека, ни гостинца.

— М-да… А я ведь могу сказать вам, почему он не приехал. Этому парню не повезло, — простудился и переселился к праотцам.

— Неужели помер?

— Да, умер. Жаль, прекрасный был человек. Но незадолго до смерти он говорил со мной, передал немного денег и попросил, чтобы я доставил их вам.

Фред вынул из кармана записную книжку и начал перебирать недавно полученные в кооперативе деньги. Вынул один двадцатилатовый билет, немного помедлил, достал другой, но тут же передумал и сунул его обратно.

— Вот, возьмите, пожалуйста, это вам гостинец от сына.

Старики не знали, как и благодарить его за подарок, а Фред великодушно их останавливал: это же не от него, он только доставил деньги, они за все должны благодарить сына.

— Вы бы ему написали сейчас, — сказал он. — Здесь, правда, темновато, но если поставить лампу на стол, можно приспособиться.

— Вот беда-то, глаза у нас у обоих до того слабые, даже с очками ничего не видят, — разохалась старушка. — Раньше, когда еще в деревне жили, нам хозяин всегда писал…

— Да вы не расстраивайтесь, милые, в этом я вам помогу, — услужливо вызвался Фред. — Бумага и самописка у меня всегда при себе. Кто мне будет диктовать?

Пристроившись к столу, Фред написал от имени стариков длинное письмо старому товарищу-моряку. Одна фраза, которую он постарался вывести как можно более четко, ему особенно понравилась: «Деньги, что ты послал со своим другом, мы теперь получили. Спасибо, сынок…» Перечитав вслух написанное, он заклеил конверт и надписал адрес.

— Марку я сам наклею, не беспокойтесь, — сказал он, заметив, что старый Зиедынь нащупывает завязанную в уголок носового платка мелочь. — Мне ведь тоже хочется ему написать, надо же разузнать, как ему сейчас живется, старому неудачнику.

Поболтав еще немного, Фред стал прощаться. Уходя, он сунул обоим старикам по лату, так что они даже прослезились от избытка благодарности. Письмо Фред послал заказным, — оно во что бы то ни стало должно было достичь адресата, недаром же он потерял столько времени и вошел в расходы.

На обратном пути Фред задержался на день в Риге и разыскал Роберта Кляву, который после окончания университета прозябал мелким служащим в ожидании лучших времен. Убедившись, что дела у него идут не блестяще и каждый сантим на счету, Фред познакомил Роберта с грандиозным планом.

— Нам нужен человек, чтобы действовать в городе, — сказал он. — Одному Питерису за всем не поспеть, да и неудобно ему везде самому соваться. Как-никак, депутат сейма, видная фигура, — ему надо быть осторожнее. А тебе это будет как нельзя более кстати.

— Будут и другие участники? — спросил Роберт, взволнованный заманчивым предложением.

— Кого-нибудь еще надо найти среди батраков, чтобы брать с собой в море. Один я не справлюсь с мотором и рыболовной снастью.

— Ясно. Но ты, надеюсь, не примешь его в долю?

— С ума, что ли, я сошел? Он у меня будет на жалованье.

Роберт с радостью согласился. Покончив с делами, Фред уехал. Зимой ему предстояло много хлопот.

2

Приехав домой, Фред стал действовать. Вскоре корабельный мастер Витынь с сыном начали строить в сарае у Петера Менгелиса моторную лодку, гораздо больших размеров, чем у других рыбаков. Вместительная и широкая, с изящно изогнутым форштевнем, она скорее напоминала небольшое судно. Все было первого сорта — дубовые шпангоуты, обшивка в шпунт, медные гвозди. Фред сам выбирал материалы, сам и присматривал за работой, вникая во все мелочи.

— С затратами не считайтесь, — повторял он. — Не на один год строим.

Он не стал подбирать себе будущего спутника из сыновей рыбаков-хозяев, а взял оставшегося на зиму без дела рабочего из неводной артели по прозвищу Баночка. Теперь они вдвоем вили пеньковые донные тросы для камбалы и бельдюги, изготовляли яруса для угрей — словом, прилежно готовились к лову в открытом море. Правда, когда Фреду становилось невтерпеж, он задавал урок Баночке, а сам шатался по домам и делился своими замыслами.

— Зачем мне здесь киснуть, когда тут ровным счетом никакого дела нет? Так можно и с голоду подохнуть. Вот я и решил двинуться в открытое море, на широкий простор. С морскими картами я знаком, а с ними ничего не стоит найти лучшие места для лова. Впрочем, это не так уж просто, здесь тоже нужна сноровка. Я, например, наблюдал на Ньюфаундленде, как работают бретонцы. Треску они ловят ярусами, на крючки…

Протрещав все уши гнилушанам, которые не особенно серьезно относились к планам Фреда, он изредка появлялся и в Чешуях — заходил в лавку к Бангеру, вертелся где-нибудь на берегу или около рыбокоптильни, надоедая людям. Однажды, проходя мимо дома Оскара, когда тот был в море, он заметил во дворе Аниту и остановился у калитки.

— Ну как, госпожа Клява, ваш супруг пока никуда не собирается? Раньше у него голова была битком набита всякими планами. Видно, теперь пора нам, молодежи, показывать пример другим. Нельзя же весь век торчать возле одного дела. Разумеется, кое-кто сейчас надо мной посмеивается, иначе и быть не может. Люди не хотят допустить, чтобы кто-нибудь оказался умнее их. Да, это, конечно, не Америка!