Сын Солнца
Шрифт:
На следующий день, вооружившись веревками и сооруженными по совету китонцев штурмовыми лестницами, войско после долгих споров (вожди все никак не могли решить, кто должен первым ворваться на улицы города) двинулось к окруженному стенами вражескому поселению. Нестройная, но крайне воинственно настроенная, толпа со всех ног устремилась к городу, размахивая зажатым в руках оружием и издавая пронзительные вопли. Сделав вид, что тоже отправляются на штурм, китонцы с муисками тоже не торопясь двинулись вслед. Но они не стремились достичь города. К чему? Это не их война.
А тем временем события понеслись вскачь… Когда местное войско практически достигло стен, и многие уже предвкушали победу, оттуда внезапно раздался оглушительный грохот и в небе повисли клубы дыма. ‘Громовые трубы!’ - сразу понял китонский командир. Вслед за этим со стен полетели стрелы и пули, а в открывшиеся ворота устремились испанские конница с пехотой - и вскоре битва превратилась в побоище… Охваченные паникой люди рванули врассыпную,
А дальше вновь потянулись долгие дни перехода через джунгли, подъем по рекам, очередные столкновения с дикарями, сильно проредившими ряды его отряда - и под конец выход к Факате. Сипе Тискесуса встретил вернувшихся радушно, расспросил их про произошедшее в дальних краях, узнав про белокожих чужаков и цивилизацию Тайрона, рассматривал захваченное оружие чужаков и под конец с удовольствием предоставил им дома на постой. А ночью к ним внезапно ворвалось множество солдат - и большинство уцелевших китонцев умерло прежде, чем смогло осознать произошедшее. Их командир хоть и успел схватить оружие, но оказавшись в абсолютном меньшинстве, долго не продержался и погиб в бою. Впрочем, ему-то как раз повезло, ведь факатцы хотели взять его в плен дабы расспросить обо всем поподробнее. В том числе и о том, что сейчас происходит в Тауантинсуйу. Впрочем, эта мелкая неудача не омрачила настроения сипе Тискусусы - он был вполне доволен. Узнал много полезной информации, получил ценные трофеи… Ну а инки… Так а что с ними еще было делать? Нефиг этому Атауальпе или кто там еще знать про белокожих чужаков!
Губернатор Санта-Марты тоже был доволен. О такой удаче он не мог даже и мечтать! Разгромить армию большинства здешних язычников одним ударом! Планируя удар по городу чисто в качестве ‘разведки боем’, китонский офицер не мог и предположить, к каким долгосрочным последствиям он приведет. После произошедшего разгрома местные племена остались практически беззащитны, а это дало испанцам возможность наконец-то выйти из-за стен и продолжить колонизацию, решив вопрос с продовольствием… Вскоре их колония простиралась на весьма обширную территорию, население которой оказалось практически истреблено или порабощено, из-за чего автоматически исчезли и предпосылки для экспедиции Гонсало Хименеса де Кесады 1536 года*(55), в ходе которой должны были открыть государства чибча-муисков. Которые в новой истории получили отсрочку еще в несколько лет.
Сами ж произошедшие события вскоре обросли многочисленными легендами, в которых китонский военачальник, спровоцировавший все произошедшее, выступал как национальный герой, пытавшийся объединить жившие здесь аравакские племена и геройски погибший в битве с иноземными захватчиками. Когда ж сюда пришли инки, эта легенда, рассказанная одним из местных жителей, привела их в полное недоумение - тем более, что названный в ней человек, по официальным сведениям того времени, погиб в начале гражданской войны, сражаясь на стороне самозванца-Руминьяви. Впрочем, истинную его судьбу так никто и не узнал, и в исторических материалах так и остались обе версии…
Так и не дождавшись возвращения своих людей, в начале Месяца Великой Возрастающей Луны Атауальпа, объявив о намерении отправиться в Куско для принесения присяги на верность Сапа Инке Уаскару, он направился в Томебамбу, где думал провести переговоры с вождем каньяри Улко Коллья. Время не ждет, нужно было срочно определиться со своими союзниками - и выступать. Вообще-то, как теперь понимал Атауальпа, выступать нужно было еще тогда, полтора года назад, когда у Уаскара не было ни ‘громовых труб’, ни производства нового металла! Да только кто же знал? Оставалось лишь надеяться, что не все потеряно…
***
(Тауантинсуйу, Томебамба. 10 - 14 марта 1529 года)
Уалтопа, наместник уну Тальян, был доволен происходившим. Десять дней назад прибывший из Кито часки сообщил, казалось бы, немыслимую новость - наместник уну Кито Атауальпа отправился в Куско для дачи присяги на верность Сапа Инке Уаскару. В свете происходящего в Тауантинсуйу сообщение показалось настолько диким, что Уалтопа не поверил ни слову из услышанного. Не из тех людей Атауальпа, кто добровольно откажется от претензий на верховную власть. Явно замышлялась какая-то гадость - и вскоре ее суть стала понятна. Через несколько дней явившийся к нему вождь каньяри Улко Коллья сообщил, что со дня на день к нему должен явиться на переговоры сам Атауальпа! По всей видимости, самозванец хотел склонить хатун кураку к тому, чтобы в будущей войне тот встал на его сторону. ‘Ну что ж, Атауальпа, на этот раз ты просчитался, - ехидно подумал наместник, - Да ведь о такой удаче можно было и не мечтать! Поймать его, судить - и вздернуть на виселице как самозванца!’ Нет, конечно, это не было полным решением проблемы - и наместник это прекрасно осознавал. Атауальпа был бы никем, если б был сам по себе. Нет, он был выразителем интересов определенной группы лиц - китонских курак. Не будет Атауальпы - назначат другого. Да
И вот спустя четыре дня желанный час настал… Изображая ‘официальную миссию’, в Томебамбу Атауальпа явился в сопровождении всего двух с половиной сотен солдат - количества, вроде, и небольшого, но сопоставимого с численностью городского гарнизона. Добравшись до города, он немедленно отправился во дворец наместника, где после традиционных вступительных речей сообщил, что направляется в Куско к Сапа Инке Уаскару. Сделав вид, что рад услышанному, Уалтопа после недолгого разговора пригласил Атауальпу и его приближенных к себе в гости, обещав устроить пир в честь столь важного события. После чего он еще некоторое время изображал ‘деловую беседу’ двух наместников провинций, обсуждая произошедшие за прошедшую часть года, планы на будущее, а затем вдруг сбились на обсуждение ‘последнего знамения’ - не зажегшегося священного костра на Капак Райми - и тут Уалтопа, вроде как между делом, сказал, что по некоторым слухам оно означает, что в этом году в Тауантинсуйу прибудут белокожие чужаки.
Восприняв последнее за намек, Атауальпа непроизвольно вздрогнул. Как-то раз ему уже приходилось общаться с белыми людьми - после того, как побывавшие в Тамписе белокожие чужаки уплыли на своих больших лодках, они высадили неподалеку от города двоих своих шпионов. Впрочем, сделать у них ничего не получилось - они были немедленно схвачены, а так как Чиримаса - хатун курака Тамписа - был его человеком, то чужаков немедленно отправили в Кито. Впрочем, ничего путного из этого не вышло - незнание языка не дало понять, что они хотели. Ясно было лишь то, что чужаки уверяли, что не имели никаких враждебных помыслов, но Атауальпа им не поверил. Впрочем, тогда он не уделил этому вопросу особого внимания и приказал принести чужаков в жертву. Скажите, это противоречит инкским традициям, что приносимый в жертву обязательно должен быть ‘чистым’ чтобы боги и предки приняли его в верхний мир и выслушали просьбы? А при чем тут инкские традиции? Его предки - цари Кито - всегда приносили в жертву своих врагов и не видели в этом ничего плохого. Но теперь он вдруг понял, что с жертвоприношением он тогда поспешил. Надо было выучить язык чужаков и узнать все про них - кто они такие, какими располагают возможностями, почему поддерживают (да-да, в этом он больше не сомневался) Уаскара? Попытавшись исправить ошибку, он отправил своих людей найти земли белокожих чужаков и узнать все про них, но ни одна экспедиция так и не вернулась! А теперь этот наместник - зная, что он является сторонником Уаскара, Атауальпа не верил ни одному ему слову - намекает на ‘прибытие белых людей’, пытаясь выставить это ‘угрозой, про которую предупреждали боги’. Вот только что это? Блеф, попытка оттянуть войну? Или угроза, намек, что ‘сиди и не высовывайте’? Зачем Уаскару - да, да, именно ему - было сообщать ему эти сведения?
Из дворца наместника Атауальпа вышел в задумчивости. Что ему было известно о белокожих чужаках? Полтора года назад прибыли в Тампис. Изображали дружественный визит, подарили какую-то птицу, очень похожую на тех, кого разводили дикие арауканы и некоторые племена на юге, странное животное, чем-то отдаленно похожие на диких пекари, несколько вещей из странного металла, который сторонники Уаскара нынче стали называть ‘херрум’(56) и еще некоторые безделушки. Потом устроили стрельбы из того оружия, которое нынче сторонники Уаскара назвали ‘громовыми трубами’. После чего попировали с Чиримасой и уплыли, высадив пару шпионов. А вскоре вдруг начали происходить изменения с Уаскаром в Куско. Неожиданно для всех он вдруг объявил себя ‘избранником предков’, заявив, что те дали ему новые знания, которые приведут Тауантинсуйу к вершинам славы и процветания. После чего пошли еще более странные события - Уаскар отправился куда-то якобы ‘на обход владений’, но вскоре вернулся в Куско. Ходят слухи, что на самом деле это была геологическая экспедиция, в которой он нашел тот камень, из которого выплавляют ‘херрум’, но Атауальпа в это не верил. Зачем это делать Сапа Инке? Он бы просто отправил на это дело своих амаута-геологов. Впрочем, странные события не заканчивались. Вскоре Уаскар отправился в какую-то совершенно дикую и ненаселенную местность, где основал новый город - Хаттун Ирриру, в котором начали плавить ‘херрум’ и производить ‘громовые трубы’. И хоть сам Атауальпа их не видел, он был уверен, что это именно то оружие, что было у белокожих чужаков. И после этого верить, что они - враги Уаскара? Чушь. Зачем же теперь ему сказали про их скорое прибытие? Уаскар не верит в свои силы и ждет помощи от чужаков - и потому пытается затянуть начало войны до того момента, когда они прибудут? В таком случае надо постараться разгромить его прежде, чем это произойдет. Подумав об этом, он сразу по прибытию в тамбо(57) принялся вязать кипу с приказом к своим военачальникам - сообщение было настолько важным, что поручать это дело кому-то другому он нее решился. Тем более, что людей, знавших ‘высший код’ были единицы… Закончив это дело, он попросил одного из своих людей незаметно отправить это сообщение в Кито.