Сын зари
Шрифт:
Кирилл кивнул.
— Я провожу вас до перекрестка с Полтавской, дальше пойдете сами, — закончил бывший глава «прибрежной» общины.
Стас ждал их во дворе штаб-квартиры, изможденный и уставший, даже вроде бы похудевший, с лихорадочно блестевшими глазами и автоматом Калашникова на плече. Точно таким же, с укороченным прикладом, был вооружен и Степан, но у него на поясе висела еще и пистолетная кобура.
— Слава Сыну зари, вссссыыы! — воскликнул предатель и поклонился.
«Не хватает только поцелуя, — подумал Кирилл, — и креста».
От
Никто не докажет, что он увидел все варианты.
А гибель пророков бывает кровавой и страшной.
— Сейчас не время для славословий, — сказал Кирилл, стараясь не морщиться. — Пошли.
Они поднялись к автостанции и мимо того места, где неделю назад билась в экстазе толпа, двинулись в сторону Сенной площади. Вскоре открылась картина грандиозной аварии, случившейся здесь в тот момент, когда десятки водителей одновременно заснули за рулем.
Обгорелые, искореженные автомобили наползали друг на друга, из трещин в крышах и капотах торчали ветки. Останки, если они были, прятались среди ржавого металла и пожухлой травы, но картина все равно получалась неприятной.
— Тут, наверное, никто не выжил, никто не проснулся, — сказал Арсен, когда они проходили мимо лежавшего на крыше внедорожника, такого измятого, словно его лупили гигантским молотом.
Рядом валялся гнусно скалившийся череп.
Уходившая вниз от Сенной улица Белинского тоже была забита автомобилями, но выглядела более мирно благодаря разросшимся березкам. Молодые деревца поднимались на полтора-два метра и стояли тесно-тесно, так что проход оставался только на обочине.
Они миновали торговый центр «Шоколад», на стене которого висели выцветшие рекламные плакаты. Затем пришлось обогнуть расколовшую асфальт широкую трещину.
— Дальше вы пойдете без меня, — сказал Арсен, останавливаясь. — Удачи.
— И тебе тоже.
Кирилл смотрел, как удаляется бывший глава «прибрежной» общины, как мелькает в зарослях и скрывается за углом долговязая фигура, и сердце его сжимал неожиданно накативший страх.
Пришлось вспомнить литанию, вычитанную в старой книжке со «слепой» обложкой.
— Страх убивает разум, страх — это малая смерть, несущая забвение, — зашептал он. — Я смотрю в лицо моему страху, и дам ему пройти сквозь меня. И когда он пройдет сквозь меня, я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где прошел страх, не осталось ничего, там, где прошел страх, останусь только я.
— Позволю напомнить, что мы опаздываем, всссы, — проговорил Стас, нервно поглядывая на посланника и поеживаясь так, словно по спине у него ползали муравьи.
Солнце пряталось за домами, свет его был багровым. Над Нижним полыхало напоминавшее пожар зарево.
— Сын зари всегда приходит вовремя, — сказал Кирилл.
До «Этажей» оставалось идти пять минут. И никто не ждал их в развалинах, никакие трое переговорщиков во главе с Василичем не переминались там с ноги на ногу. Только дышали нетерпеливо во тьме вояки майора с ним самим во главе, и дожидался своего часа Серега.
— Да, как будет угодно. — Предатель покорно склонил голову.
Если «Шоколад» время пощадило, и он хотя бы снаружи выглядел неплохо, то «Этажи» напоминали скелет здания — громадные прозрачные стены большей частью разрушились, тротуар был усеян стеклом, виднелся остановившийся эскалатор, замершая навеки кабина лифта.
«Кому-то ведь довелось проснуться здесь, — подумал Кирилл. — Куда они делись?»
Кто-то погиб в первые же дни от зубов хищников, рук сородичей или от голода, другие ушли искать родных, третьи оказались в коммуне Дериева или в других человеческих «стаях».
— Никого нет пока, — сказал он. — Идем внутрь, подождем у эскалатора.
Под ногами захрустели обломки стекла, Кирилл прошел через полуоткрытую дверь. Сбоку оказался закуток, где раньше торговали открытками, а носа коснулась туалетная вонь. Кто-то не так давно тут нагадил.
Степан чуть заметно поморщился, Стас сглотнул, лицо его исказилось, а губы задвигались. Судя по всему, предатель начал молиться, пытаясь хоть как-то успокоиться, снять груз с души.
— Ну и где другие трое? — спросил Кирилл, когда они добрались до эскалатора.
Его тянуло поднять голову, посмотреть вверх, туда, где на крыше здания прятался Серега со своими бойцами, или бросить взгляд через улицу, туда, где находился поставленный Арсеном наблюдатель. Да, он примерно знал, что сейчас произойдет, и был готов к этому, но маленькое человеческое «я», набитое страхами и сомнениями, все же жаждало поддержки.
— Я… не знаю, всссыыы. — Стас оглянулся. — Они должны быть.
Багровое зарево заката полыхало вовсю, плыли сквозь него серые плоские облака.
— Тихо! — Степан повернул голову, а через мгновение и Кирилл уловил шорох, донесшийся со стороны второго входа, что располагался с другой стороны здания и вел, помимо прочего, в продуктовый магазин.
Шум повторился, что-то клацнуло, и из-за шахты лифта появился человек в камуфляже, с автоматом в руках. За ним показался второй, третий, и шаги донеслись от той двери, через которую они вошли.
— Засада! — рявкнул Степан. — Уходим!
Автомат в его руках ожил, грохот очереди раскатился по полуразрушенному зданию. Бойцы в камуфляже попадали, но все, насколько понял Кирилл, по своей воле, никто из них не был задет.
Путь для отступления был один. Они побежали вверх по эскалатору.
— Погоди удирать, трусливый Сын зари! — донесся снизу довольный голос Дериева. — Все равно не уйдешь! Сдавайся, и мы убьем тебя быстро. Просто пристрелим, как собаку!
Бежавший первым Стас споткнулся и едва не упал, словно у него подкосились ноги.