Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий
Шрифт:
– За здоровье молодых! – звучали возгласы радостных гостей, – Будьте счастливы, во имя всех богов!
Гости нахваливали угощения, вина, и гостеприимство хозяев. Неарх пил совсем немного, как и Каллифена. Вскоре гости стали расходится, и все пошли провожать молодую чету в брачные покои. Неарх взял теплую ладонь Каллифены и повел ее в теперь уже их комнату, в отцовском доме. Коридор был украшен светильниками, на стенах висели гирлянды из цветов, а слуги пели песни, все были радостны, и им было выдано угощение и подарки, молодой муж открыл дверь, и пустил жену вперед, она со смехом вошла, наступив на ковер перед кроватью. Он помог красавице раздеться, приготовился ко сну сам, и они постарались не разочароваться в планах архонта Андротима обзавестись внуками. Так прошло несколько месяцев, Каллифена служила в храме Лато, домашние в ней души не чаяли, но уже скоро надо было отправляться в путь. Однажды, за неделю до отплытия, Каллифена подошла к Неарху,
– Муж мой, я стала непраздна, –
Юноша обнял ее и поцеловал,
– Очень хорошо, а я виноват перед тобой, скоро покину тебя, – с горечью сказал он,
– Тут нет ничьей вины, судьба, воля богов, и я рада что встретила тебя. Обычные мужчины боятся жриц, и меня могли не взять замуж, – сказала она, качая головой, – Мы счастливы, чего еще желать– она раскинула руки и обняла его и крепко поцеловала .
– Надо сказать отцу и матери,
– Да , и моим родителям тоже, – согласилась жена. – Пойдем, время завтрака.
Они пришли, все уже собрались к трапезе, и Каллифена на ухо сказала эту новость Андротиму, тот просиял, и воскликнул, воздев руки: "Слава богам!". Горго спросила: " В чем дело?".
– Потом, потом, – ответил архонт, – Лато нас не оставила, что-то забирает, но и награждает.
Неделя прошла в сборах, у Неарха получился внушительный вьюк добра, и он сопровождал отцовские товары в Македонию-масло, шафран, египетский лен, да и корабль был отцовский, впереди у него было месячное плавание по морю, от острова до острова, до самого Амфиполя, захваченного Филиппом порта на реке Стримон . Корабль был хорошо оснащен,это был торговый корабль, парусный , и стоял в гавани Лато. Когда Неарх с Каллифеной катались на лодке по острову Вулисмени, названого в честь Улля– защитника, они видели это судно. Жена, жрица, но она была истинная критянка, и любила море и корабли, и когда было возможно, до беременности, она с юношей любила купаться в море, тогда она казалась Неарху почти наядой, прекрасной, с развевающимися длинными кудрявыми волосами.
Вот и наступил печальный день прощания, поклажу Неарха унесли слуги на корабль, и один из них отправлялся с ним в Македонию, ведь неуместно знатному человеку путешествовать одному. Все домашние провожали его до корабля, впереди шли Андротим и Горго, а за ними шли рука под руку Каллифена с Неархом, которая время от времени вглядывалась в его глаза, как будто стараясь запомнить получше. Они прошли по улице, замощенной тесаным камнем, пока жара не опустилась на горд, солнце еще только поднялось над бескрайним морем, и его золотые лучи освещали бескрайние просторы царства Посейдона.
– Ну, до свиданья, сынок, – сказал, обнимая его Андротим, – богиня тебя избрала, и ты должен сделать необходимое,
– Возвращайся скорее, – говорила Горго сыну, плача и сглатывая слезы, не пытаясь их скрыть, лишь утирая их платком, – О ребенке мы позаботимся, – повторяла она, обнимая его, и целуя на прощанье.
– Мать, отпусти сына, – улыбаясь заметил отец, – Дай ему с женой простится, не навсегда он уплывает.
– Удачи тебе, я знаю, ты не умрешь там, возвращайся ко мне скорее, – говорила ему Каллифена, тоже вытирая слезы,
– Не плачь, – шептал ей на ухо Неарх, – все будет хорошо, а через год, и тебя к себе в Амфиполь заберу,
Она вскинула на него красные глаза, и чуть улыбнулась:
– Тогда ладно, но через год не смогу, и погладила свой живот, – лучше через два.
– Вот и договорились, – сказал обрадованный юноша тем, что жена перестала плакать.
Неарх поднялся по сходням на корабль, слуга уже был на борту, моряки отвязывали канаты, а лодка приготовилась тащить судно на рейд. Юноша видел, как отец махал ему рукой, и желал что-то хорошее, а мать и жена махали платками, в память о Афине– Элисии, покрывший своим покровом эллинов, в знак своей защиты, и утишивший море. Его корабль, "Конь морей", вышел на рейд и распустил парус, ветер был попутный, и погнал судно управляемое опытным кормчим, на север, к новым, неизведанным далям, оставляя любимый город за кормой. Плавание проходило при хорошей погоде, но Неарх не сразу привык к болтанке, сначала его здорово укачивало, когда судно ныряло вниз, а потом взбиралось по волне вверх, матросы необидно пошучивали над ним, неопытным мореходом. Вскоре кормчий взял его в обучение, и продолжил наставления Андротима, учил , как держать корабль при разных направлениях волн, что бы море не било в борт корабля, как прокладывать курс корабля по звездам ночью. Тут юноше было проще, созвездия, их названия, его заставила выучить его жена, когда он учился в Идейской пещере. Кормчий, он же капитан, носил имя, очень подходящее ему– Навкратий, это был крепкий, сорокалетний мужчина с небольшой бородкой, которую он носил, лишь бы не бриться. Слуга Неарха неплохо переносил плаванье, и пристрастился с матросами ловить тунца, в чем показал себя мастером, готовил наживку, и ловко сеткой поддевал рыбу, попавшуюся на крючок. Рыбу готовили, когда корабль приставал в маленькие бухточки Кикладских островов, мимо которых они шли. В море попадались и другие суда, шедшие мимо них, кто в Афины, кто в Эритрею, а некоторые и в Мегары или Византий. Вскоре показался Скирос, где тоже есть гора Олимп, это место где
"Каллифене от Неарха привет.
Любимая жена, добрался до Амфиполя хорошо, в пути видел немало интересного, товары доставил, и для отца закупил что было приказано. Ты,как критянка, знаешь, магию моря. Жаль тебя со мной нет, а так было бы еще лучше. Неарх."
"Андротиму от Неарха.
Отец, дошли до Амфиполя в полном порядке, никто не погиб, корабль цел, товары сдал проксену по договоренной цене, и взял товары у него по списку и оговоренной цене, и двадцать мин серебра отправляю с «Навкратием".
Письма, в которых он написал лишь то что с ним происходило во время плавания, но не то, что было в его сердце, юноша запечатал своим перстнем, и отдал капитану, и сумку с письмами на Крит проксен отдал ему же и десять драхм за труды.
Дело заняло несколько часов, и вскоре корабль был готов к отплытию на Крит, обратно, в любимый город Лато, сквозь ветры и просторы морской стихии.
Проксена звали Афиней, и он повел Неарха к себе домой, что бы переночевать , и юноша со слугой, Фригом, который был навьючен вьюками, двинулся в путь. Прошли ворота, проксен перемолвился со стражей, и путники двинулись дальше, по улице, окруженной со вех сторон глухим забором усадеб, пройдя еще немного, пришли к дому Афинея, то постучал кольцом замка о дверь, и слуга – привратник открыл им дверь. Он проводил хозяина и гостя в сад, где все было накрыто к ужину, Неарх, проходя прошел по дому, но не заметил ничего особенного, обычный дом, из нескольких комнат,с черепичной крышей, из камня, обмазанных глиной, с маленьким садом, домиком для слуг, и парой хозяйственных построек, все как везде в Элладе.
– Проходи, Неарх, представлю тебе моей жене, Аглае, и дочерям Антусе и Дианте и Крисанте.
– Прими меня хозяйка дома, – сказал Неарх поклонившись, – Ваши имена всецело соответствуют вашей красоте, – юноша еще раз склонил голову, маленьие девочки довольно хихикали, и прятались друг за друга, Аглая скромно улыбнулась.
– Проди, садись, юноша. Раздели с нами трапезу– пригласил его Афиней, Неарх, прежде ем прилечь на обеденное ложе роздал подарки детям и жене проксена, это были мази и притирания с Крита, они очень ценились, и куклы из дерева очень хорошей работы в красивых платьицах, все это приготовила заботливая Каллифена, и лишний раз с теплотой вспомнил о ней Неарх. Домашние были очень рады подаркам, а девочки потеряли всякий интерес к гостю, и убежали в детскую, рассматривать гостинцы. Хозяин дома с видимым удовольствием наблюдал за этим действом, и подождав, когда и жена уйдет, а слуга стал разливать вино по кубкам и разложил угощенье, сказал:
– Вряд ли это Аристодим придумал с подарками, значит , Неарх тебе очень повезло с женой, – проговорил он держа в руке серебряный кубок, – если бы ты не был жёнат, прости за прямоту, сосватал бы тебе одну из дочерей, тебе всего шестнадцать, дочерям самой младшей восемь, как раз кто-нибудь бы понравился, когда подросли бы, – смеясь добавил он, – но видать неспроста тебя женили, – еще раз оглядел гостя, – ладно, извини, – увидев то Неарх весь подобрался, и губы сжались в линию, – лучше поешь, вот прекрасный угорь, и вино у нас неплохое, – добавил он, отлив вина на землю в знак поклонения, и критянин сделал тоже. Неарх с аппетитом съел рыбу, на земле все-таки есть гораздо проще, и вино было неплохое.