Сыновья Большой Медведицы. Книга 2
Шрифт:
Насмешливая Синица бросила еще взгляд в палатку вождя. Ситопанаки принесла воду и теперь наводила порядок, но ее движения показались Насмешливой Синице какими-то неловкими, угловатыми, что было совсем не похоже на Ситопанаки…
Сильный Как Олень дождался возвращения своего кровного брата. Сам вождь Горящая Вода сиял в улыбке, жена его извлекла из запасов нежнейшее филе бизона и насадила на вертел для желанного гостя. Ситопанаки принялась расставлять миски, и движения ее снова приобрели плавность и легкость. Возвратившемуся угощение показалось необыкновенно вкусным.
Когда трапеза завершилась и были оказаны первые знаки гостеприимства, вождь и хозяин палатки — Горящая Вода — заговорил:
— Харка — Твердый Как Камень, Убивший Волка, Охотник На Медведя, сын Матотаупы, ты вернулся в нашу палатку. За время, которое ты провел вдалеке от нас, ты победил многих врагов, ты убил гризли. Знаки побед, которые ты носишь, говорят нам об этом. Ты боролся как воин. Стал ли ты воином, пройдя испытание у краснокожих людей?
Гость отвечал так же медленно и торжественно, как спрашивал его вождь:
— Я еще не стал воином по обычаям краснокожих людей. Мой нож, мои стрелы, мои пули убили много врагов, и их скальпы со мной. Огромного гризли уложили моя пуля и мой нож. Но чтобы стать воином — этого мало. По обычаям моего племени человек, который хочет стать воином, должен уединиться и поразмыслить о себе. Его должны во сне посетить духи, дать ему имя и назвать духа-охранителя. Будущий воин должен доказать, что способен переносить голод и жажду, что умеет владеть собой. Великий и Таинственный или Великое Солнце могут потребовать от него и еще какого-нибудь особенного испытания.
— Харка — Твердый Как Камень, готов ли ты уединиться и услышать от духов свое имя, а если Великий и Таинственный потребует, пройти и особое испытание?
— Да, я готов.
— Тогда я еще сегодня перед заходом солнца поговорю со жрецом и спрошу, разрешат ли ему духи тебя, Харку, Твердого Как Камень, вместе с моим сыном Сильным Как Олень провести через испытание воина. Жив ли твой отец?
— Он жив.
— Не собирается ли он тоже вернуться к нам?
Кровь прилила к лицу Харки, и сердце заколотилось сильней.
— Горящая Вода, — сказал он, — воин Мудрый Змей и твой сын Сильный Как Олень говорили тебе, почему Матотаупа и я, как его сын, покинули ваши палатки. Теперь ты спрашиваешь, не хочет ли мой отец возвратиться сюда. Разве белые люди не требовали выдать нас, потому что мой отец убил бешеного койота по имени Эллис?
— Белые люди никогда ничего не спрашивали у меня о твоем отце. Прошло шесть зим и пять солнц с тех пор, как твой отец ушел от нас. За это долгое время пять раз морозы и снега сменяли жару и засухи, шестой раз мы встречаем время зеленеющей травы и пять раз время падающих листьев, и если уж за все это долгое время белые люди ничего не спрашивали о твоем отце и о тебе, то я думаю, никогда и не спросят. Когда ты пройдешь испытание и станешь воином, я посещу наших верховных вождей и узнаю, не говорили ли им белые люди о твоем отце. Я думаю, что наш совет воинов должен принять твоего отца и тебя в наше племя.
— Знаешь ли ты Шарлеманя? — спросил Харка.
И то, что Харка услышал в ответ, потрясло его.
— Белый человек по имени Шарлемань — лжец! Лучше, если бы ты и твой отец не так спешили и, прежде чем покинуть нас, выслушали бы наш совет. Воины сиксики не говорят много слов, но они о многом имеют верное суждение. Скаут белых людей, воин, которого зовут Шеф Де Люп, помог нам раскрыть ложь Шарлеманя.
Харка задумался.
— Имя Шеф Де Люп — Вождь Волков — мне неизвестно.
— Возможно, у него есть и другое имя, а белые люди называют его Тобиас.
— Тобиас? А! Мой отец однажды, после песчаной бури, вместе с ним вывел белых людей к блокгаузу Беззубого Бена…
— Согласен ли ты пройти испытание воина с моим сыном?
— Хау. Если жрец разрешит мне пройти у вас испытание, если я стану воином, если ты, вождь Горящая Вода, получишь согласие верховных вождей, чтобы меня с отцом принять в ваше племя, — я вернусь к отцу и обо всем ему расскажу. Сейчас мой отец в верховьях реки Платт. Он — разведчик у белых людей.
Разговор между вождем и его гостем на этом закончился, слово попросил Сильный Как Олень.
— Харка — Убивший Волка, ты пришел в хорошее время. Я недавно видел следы лося. Пойдем со мной на охоту! Харка вопрошающе взглянул на вождя.
— Ничто не препятствует этому, иди с моим сыном на охоту! — разрешил Горящая Вода. — Жрец хочет говорить с духами, и решение его будет не раньше чем через три дня.
— За это время мы добудем лося, — сказал Сильный Как Олень.
— Давай готовиться.
Из оружия вождя Харка выбрал себе крепкое копье, решил он взять и лук.
Ситопанаки с матерью приготовили провиант. Вручая его охотникам, девушка не утаила улыбки. Красавицей Ситопанаки не была, но, нежная и скромная, стройная и гибкая, в движениях своих она словно бы воплощала музыку и ритм, тем самым оправдывая имя свое — Та Чьи Ноги Поют Когда Она Идет.
Юноши вышли из палатки.
— Посмотри! — сказал Сильный Как Олень и остановился.
Черная длинношерстая собака, похожая на волка, тащила в зубах щенка. Она положила его у входа в палатку, убежала, вернулась со вторым, улеглась рядом со щенками и сердито посмотрела на Сильного Как Олень. Сын вождя рассмеялся.
— Это наша лучшая собака, — объяснил он Харке. — Она не боится нападать на самых сильных волков. Ее щенки, которых она притащила сюда, будут такими же, как она.
Харка взял одного из щенков в руки; собака не спускала с него глаз.
— Такой пес был бы неплохим спутником для одинокого всадника в прерии, — сказал Харка.
— Расти его для себя, Убивший Волка! Другого буду воспитывать я.
Выехав из поселка, юные охотники уже в полдень напали на следы, о которых рассказывал Сильный Как Олень. Поехав по следу, они достигли ручья. Скоро они узнали места, где в детстве купались, где ночью боролись с рысями. Особой надобности делать остановку у них не было, и все же оба спешились, пустили коней пастись, а сами подошли к воде, струями спадавшей по зализанным камням. И воспоминания о мальчишеских приключениях у обоих вызывали улыбку. Сильный Как Олень нашел неподалеку тихое местечко и поймал руками несколько сонных форелей. Он разжег небольшой костер, поджарил рыбу, и оба присели не столько поесть, сколько как следует насладиться этим моментом.