Сыновья Большой Медведицы. Книга 3
Шрифт:
Что же собирается предпринять Токей Ито? Здесь на берегу спасенные Часке, Ихазапа, Хапеда и медвежонок, но остальные, что остались на той стороне, еще и не замочили лодок, они оставались между двух огней: бандой Рэда Фокса и разбушевавшейся стихией. Мать, отец, Грозовая Тучка, Уинона…
— Я пошел вверх по течению, — услышал мальчик слова вождя, обращенные к трясущемуся от холода Ихазапе. — Нас снесло далеко вниз. Как только Гром-Птица перестанет кричать и прольется дождь, а он вот-вот начнется, я поплыву назад. Ты останешься здесь с мальчиками. Двигайтесь к лесным горам, которые вы видите на севере. Перед этими горами заканчивается страна Большого Отца из Вашингтона, и вы попадете на земли Большой Матери 6 , которая не станет трогать наших палаток, если мы сумеем сами о себе позаботиться. А чтобы все было, как надо, вы должны найти в горах человека по имени Адамс. — Токей Ито достал небольшой мешочек. — Отдайте ему это золото, и он купит для вас землю, на которой вы сможете жить свободно.
6
Большая Мать — английская королева Виктория
Молодой вождь замолк. Он повернулся и пошел. Часке смотрел ему вслед полными слез глазами.
Молния расколола небо и с грохотом ударила в землю. Ее холодный свет озарил страшную желтую воду. Гром-Птица кричала и била крыльями. А далеко на высоком берегу виднелась фигура вождя, который, невзирая на молнию и гром, продолжал свой путь.
Часке подтащил Хапеду поближе к себе и прижался к Ихазапе. Мокрый медвежонок тоже приткнулся к ним. Ветер со свистом гнул кусты. И снова нужно было ждать и ждать.
В то самое время, когда измученный Часке засыпал рядом с Ихазапой, а Токей Ито совершал обратный путь, с Чапой — Курчавым происходили пренеприятнейшие события на другом берегу.
Воин находился не на высотке, где расположилось большинство мужчин, чтобы отразить вражескую атаку. Он укрылся в лощине, впереди других. С тяжелыми предчувствиями смотрел он на тучи, что затянули небо, и на разыгравшийся в долине мутный поток. Сквозь гул потока, сквозь шум ливня до Чапы доносились звуки выстрелов. Красный Лис был хитер и воспользовался ненастьем, чтобы незаметно подкрасться со своими людьми. Вот выстрел прозвучал совсем неподалеку от Чапы, и пуля скользнула по его волосам. Ну нет, дорогой Лис, до этого еще не дошло, скальп у Бобра держится не так-то плохо! Курчавый схватился за лук, и его стрелы с зазубренными костяными наконечниками полетели в сторону врага. Он покинул укрытие и под завесой дождя стал перебегать с места на место: пусть они думают, что тут полно воинов. Когда стрелы у него были на исходе, хитрец потихоньку вернулся в укрытие, притаился.
Дождь прекратился, стало светать. Бобер огляделся.
— Что?.. Нет, нет, этого не может быть!
Бобер даже схватил себя за волосы: не спит ли он? Не более чем в десятке шагов от него на траве сидел человек — молодой индеец, до смешного похожий на Татокано, с которого Бобер недавно содрал генеральский мундир. Он сидел скрестив ноги, и капли дождя блестели на его франтоватом проборе, скатывались по лоснящейся от жира коже. Нелепо выглядел этот щеголь.
А что у него из оружия? Ружья или лука во всяком случае нет, а вот нож и палица, кажется, торчат за поясом.
И ничего подозрительного на мокром от дождя лугу. Молодые воины племени, что лежали на порядочном расстоянии от них, ничем себя не выдавали.
Бобер решил сразу же выяснить, в чем дело. Он тихо выбрался из своего убежища и стал подбираться к парню сзади. Он пополз, выставив впереди себя ружье, и то смех разбирал его, то закрадывалась тревога.
Бобер залег позади юнца так, что мог достать до него рукой. Может быть, враги следят и он выдаст себя, если попытается что-нибудь предпринять? Но терпеть этого нахально рассевшегося здесь гуся он тоже больше не мог.
Бобер поднялся на ноги и, обхватив ничего не подозревавшего юнца сзади, медленно уложил его на землю. Тот и не сопротивлялся. Он не дергал ногами, не пытался схватиться за оружие, улегся, подчиняясь Бобру, на траву и смотрел на него. Это и верно был Татокано или, как его звали белые, Эдди.
— Такого со мной еще не случалось, — сказал Бобер и ослабил хватку; потом он совсем отпустил пленника и улегся рядом с ним. — Что ты торчишь тут, как ветка сливы, которая хочет вырасти под дождем?
— Я ждал тебя, — расплываясь в улыбке, ответил Татокано.
— Меня? Ждал?
— Ты сохранил мою генеральскую форму?
— Да ты все-таки непроходимо глуп. О твоей ли форме мне сейчас думать? Как ты попал сюда?
— Я прибежал во время дождя. Фред Кларк — великий Лис, точно объяснил мне, где дожидаться тебя.
Бобер широко открыл глаза:
— Так. Значит, Рэд Фокс был тут, когда завязалась перестрелка, и видел меня?
— Да. Он сказал, что ты смелый воин, и что для меня большая честь получить в жены девушку из твоей палатки.
Бобер даже плюнул, что было нелегко сделать, лежа на спине.
— Так, и потом он послал тебя сюда?..
— Да. Он сказал, что мне нужно остаться с тобой.
— Нужно тебе остаться или нет, это решит Токей Ито, а не Рэд Фокс, понятно тебе?
Генерал заметно заволновался.
— Ты же мне обещал…
Бобер даже начал злиться:
— Но ты же должен был прийти к нам на ту сторону Мини Сосе в будущем месяце, когда истекает срок твоей присяги Длинным Ножам. Что тебе надо у нас сейчас? Посмотри на залитую водой долину. Может быть, ты хочешь переплыть ее?
— Нет, я и не собираюсь переплывать ее. — И «неотразимый Эдди» усмехнулся.
— Наконец-то я слышу от тебя разумные слова, бывший владелец мундира. Я только скажу тебе, что и самому Токей Ито не просто справиться с этими волнами.
— О! О! Значит, он еще не преодолел их?
— Он уже там, на северном берегу! Вам его уже не поймать.
Эдди пожевал губами и повел вокруг глазами.
— Но ведь это трусость, — произнес он немного спустя. — Сам переправился, а вас оставил тут.
Бобер поплотнее придвинулся к болтуну:
— Еще одно такое слово — и оно будет последним для тебя.
Эдди-Татокано совсем был сбит с толку.
— Мы думали, что он еще тут… Тогда бы ты мог с ним поговорить…
— Я буду еще много и подолгу разговаривать с Токей Ито, когда мы все переберемся через Миссури.
— Но вы не переправитесь через реку, потому что Фред Кларк этого не хочет! — Тут Эдди даже стал заикаться, очевидно соображая, как же ему теперь поступить, что говорить, как выполнить то, что ему поручено.