Сыны Каина. Капкан на любовь
Шрифт:
Лукьян избегал меня уже вторую неделю. Обида? Может, и так. Вот только не она одна. В его глазах я видела мстительный огонек, который зажигался каждый раз, когда мои попытки помириться или хотя бы просто нормально поговорить разбивались об него, неприступного и ледяного. Хранитель наказывал меня. Хуже того — ему это нравилось.
И я не выдержала. Хватит, надоело. Виновата, да. Но бегать за ним, как Ольга, не буду. Пусть дуется, пока не лопнет. Сосредоточусь на важном. Например, сегодня,
Фамилию Пал Палыча узнала заранее — спасибо интернету, но пропускать меня к нему никто желанием не горел. Лишь требование передать, что его ждет Магда, которая не уйдет, пока не поговорит с ним, хоть как-то поспособствовало, и процесс пошел. Вскоре мужчина, серьезный и неприступный на вид, совсем не такой весельчак и нетрезвый горе-отец, каким запомнился мне, спустился на первый этаж.
— Что случилось? — глянув по сторонам, спросил он, отведя в сторону. Подчиненные с любопытством глазели на нас. Начались перешептывания. Что ж, может, это была не самая здравая мысль, но прошло несколько недель, и перспектива оказаться жертвой пересудов уже не казалась высокой ценой — за информацию о Горае.
— Теперь будут трепаться, что я любовницу юную завел, — Пал Палыч досадливо крякнул и потянул меня к выходу. — Идем-ка, красавица. — Мы вышли на стоянку и сели в серую BMW. — Итак, что произошло?
— Ничего. Хочу узнать, что с Гораем.
— И всего-то?! — он покачал головой, потом усмехнулся. — Что, приглянулся наш испанец тебе?
— Нет! — я почувствовала, как лицо жжет от стыда. — Но из-за меня все так получилось с Орхием. Горай его не убивал, я свидетель.
— Если у него и есть проблемы из-за того убийства, то поверь, девочка, ни ты, ни я не в состоянии что-либо сделать. — Пал Палыч помрачнел.
— Но вам что-нибудь известно о нем?
— Увы. Знаю лишь, что его увезли из страны в тот же день, свои.
— Стражи. — Сорвалось с моих губ. — Что они с ним сделают?
— Да кто ж знает. — Мужчина пожал плечами.
— Но он же ваш друг! — я вскипела. — И вы так спокойно к этому относитесь?! Может, его пытают или…
— Не ори на меня! — он повысил голос. — И не хорони Горая раньше времени!
Чтобы сдержать злые слезы, пришлось отвернуться к окну, однако нос выдал меня, предательски шмыгнув.
— Ну, ты чего? — Пал Палыч растерялся. — Не реви! Держи вот, — он достал из бардачка упаковку бумажных салфеток и положил на мои колени. — Магда, не рви мне сердце, оно и так едва фурычит.
— А зачем самогон тогда пьете? — не удержалась я, промокнув нос белым квадратиком.
— Ну, так ведь, — он помолчал, потом спохватился, — а чего это ты меня, старого пердуна, жизни взялась учить?
— Верно. — Я кивнула и посмотрела в его глаза. — Пал Палыч, узнайте, что с Гораем, очень вас прошу.
— Попробую.
— Нет уж, не
— Знатно замотивировала, шантажистка! — он крякнул с досады и протянул мне картонный прямоугольник. — На вот, возьми визитку и в следующий раз звони.
— До свидания, — едва отошла от машины, на губах расцвела улыбка. Которая тут же погасла, едва я увидела стоящего на моем пути Лукьяна.
Стоило молча обойти его стороной, как парень бросился следом.
— Магда, что происходит?
— А, так теперь ты со мной разговариваешь? — не собираюсь останавливаться, и не мечтай.
— Не веди себя, как ребенок!
— Сам-то как себя ведешь в последнее время? Заставляешь унижаться, бегать за тобой, прощение выпрашивать! Понравилось жертвой быть? Вот и строй из себя жертву дальше, у тебя прекрасно получается!
— Да подожди же! — Хранитель преградил мне дорогу. — Магда, давай поговорим!
— Уже нет желания. — Я пожала плечами. — Две недели просила об этом, перехотелось, знаешь ли.
— Ты права, прости. Но ты врала мне, всю ночь провела неизвестно где и с кем!
— И что? Мы не муж и жена!
— Может, другого уже себе на эту роль присмотрела?!
— Иди на…! — рявкнула я и пошла дальше к стоянке такси, вспомнив, как в ту ночь, на заброшенной стройке, так же обматерила Горая. И наподдавать успела.
— Никуда не пойду! — Лукьян рывком развернул меня, прижал к себе и начал целовать. Забытые уже ощущения заставили замереть на несколько секунд, потом начал просыпаться гнев, но разгореться он не успел, потому что парень уткнулся лицом в мои волосы и сдавленно прошептал, — ведь я же люблю тебя, Магда!
Я замерла в растерянности, не понимая, что делать — обнять его или оттолкнуть. Помедлив, выбрала первое. Лукьян глухо застонал и, слегка отстранившись, заглянул в мое лицо.
— Поговорим?
— Снова ведь поссоримся, — пробормотала я.
— Буду держать тебя в руках, — оговорился Хранитель. — То есть себя. Но и тебя тоже!
Мы сели в его машину. Надо собраться с мыслями и как-то компактно все ему изложить. Сказать нужно правду, но как?
— Просто говори, как есть. — Догадавшись, о чем я размышляю, сказал Лукьян.
— Тогда усаживайся поудобнее, — мрачно пошутила я. — Это надолго.
Когда я закончила, он ничего не сказал. Просто сидел, играя желваками, молчал и смотрел в одну точку. Но, несмотря на это, мне стало легко, груз вины, недомолвок, утаивания самого важного больше не давил. Почувствовала себя женой, которая изменила, извелась вся, а потом призналась, взвалила весь груз ответственности, вины и боли на мужа, и сидит теперь, облегченно вздыхает.
— Так ты поэтому закрутила со мной? — тихо сказал Лукьян. — Чтобы подобраться ближе к руководству и выведать об отце?