Сыны Перуна

Сегодня в мире существует примерно 200 миллионов людей, говорящих на двенадцати славянских языках. Откуда взялись славяне, где их прародина и кто они такие? По этому вопросу с уверенностью можно сказать только о том, что история появления славян неотделима от истории других индоевропейских (арийских) народов, так как все индоевропейские языки имеют общее происхождение. Эта теория стала блестящим триумфом науки, поскольку считается доказанной. Однако остается невыясненным вопрос: «Где же находилась прародина индоевропейцев (арийцев), в том числе и прародина славян?»

Вопрос непростой, поскольку в исторических источниках и исследованиях рассматриваются различные исторические эпохи существования славянских этносов, то по-разному определяется и прародина многочисленных славянских и других индоевропейских племен, которых известный историк и археолог Ю.Д. Петухов объединил одним словом: «русы». Издание его объемной монографии: «История русов. Древнейшая эпоха. 40–3 тыс. до н.э.» (21), имеющей богатейший

Подводя итог своим научным трудам и критике ранее опубликованной монографии «Дорогами богов», Ю.Д. Петухов делает вывод: «Основной проблемы индоевропеистики более не существует. Установлено – праиндоевропейцами, породившими практически все народы и народности Европы и значительной части Азии, были те, кого принято называть славянами (хотя это поздний и далеко не единственный этноним развивающегося во времени народа; пример других самоназваний – арии, расены, венеды, русы…). Прародины индоевропейцев-русов, как первичная, так и вторичные, находились в местах их обитания – на Ближнем Востоке, в Малой Азии, на Балканах, в Средиземноморье и по всей Европе». Открытие, изложенное в монографии «Дорогами богов», мы используем в данном труде как незыблемый постулат, и в объективное подтверждение обоснованности этого можем заметить, что за прошедшие десять лет с момента его опубликования (фрагменты монографии с многими базисными изысканиями публиковались и ранее) ни один из приведенных в монографии аргументов не был опровергнут или подвергнут сомнению» (21, с. 24). Однако существует достаточно хорошо разработанная теория об Арктической (гиперборейской) прародине славян, которая тоже рассматривает всех славян как арийцев и «русов». В чем же разница между этими двумя теориями? Петухов Ю.Д. все эти племена именует русами за их цвет глаз и волос (светло-русые), а также за общность духовной и материальной культуры. В отношении гиперборейской теории он высказывается достаточно сдержанно, заявляя, что «Гиперборея – дело будущих исследований» (21, с. 16).

Наиболее убежденным и последовательным сторонником гиперборейской теории происхождения славян-русов из приполярных областей можно считать другого замечательного русского ученого, доктора философских наук В.Н. Демина. В своих многочисленных ярких по форме и глубоких по содержанию научных исследованиях В.Н. Демин собрал очень большое число веских доказательств существования арктической (гиперборейской) прародины славян-русов и других индоевропейских (арийских) племен.

Следует отметить, что разные исследователи помещают прародину славян-русов и родственных им индоевропейских (арийских) племен в разных местах. Например, Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский – в степях Евразии; Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов – в Передней Азии, В.А. Сафронов – в Восточной Европе, Ю.А. Шилов – в Причерноморье, Н.Р. Гусева и упомянутый мною В.Н. Демин – на Севере, в Гиперборее, которая, возможно, находилась на Кольском полуострове. Известный на Западе археолог и этнограф Мария Гимбутас на основе археологических, исторических и лингвистических материалов в монографии «Славяне. Сыны Перуна» утверждает: «Исследования последних десятилетий показали, что протоиндоевропейцы некогда мигрировали в Европу и на Ближний Восток из степей Евразии. По мере расширения зоны расселения племен и их продвижения на запад происходила дифференциация более или менее однородной протокультуры и протоязыка. Первое перемещение из Южной России на Украину и в бассейн нижнего Дуная произошло не позднее 4000 г. до н.э. и повторилось в миграциях и опустошении прибрежных территорий Эгейского моря, Средиземноморья и Анатолии, происходившем около 2300 г. до н.э. Протоиндоевропейцы занимались скотоводством и вели полукочевой патриархальный образ жизни. Они выращивали лошадей, возможно, использовали их и для верховой езды. Их высокую подвижность может объяснить тот факт, что уже в начале третьего тысячелетия до н.э. им было известно колесо. Протоиндоевропейцам понадобилось менее одного тысячелетия, чтобы завоевать или ассимилировать ряд сельскохозяйственных балканских и центральноевропейских культур, а также подчинить своему образу жизни североевропейские племена охотников и рыболовов. Расселяясь по Центральной или Северной Европе, на Балканском полуострове или на Ближнем Востоке, индоевропейские племена приносили особенности, которые легко выявляются в ходе археологических раскопок в социальных и экономических отношениях, конструкциях жилищ, религиозной символике, погребальных обрядах и традициях искусства» (9, с. 19).

Отвечая на вопрос: «Когда и где из общего массива протоиндоевропейских племен русов выделились собственно славянские племена?», Мария Гимбутас, рассматривая особенности протославянской курганной культуры, очерчивает огромный европейский регион от современной Югославии до Урала и гор северо-западного Кавказа. Вместе с тем, дает хронологическую периодизацию становления славянских этносов и их выделения из общего массива протоиндоевропейских племен на примере северокарпатской культуры. В своей хронологической периодизации она выделяет пять этапов. В сокращенном и упрощенном виде их можно представить следующим образом:

1. От начала второго тысячелетия до 1500 г. до н.э. – ранний бронзовый век.

2. С 1500 до 1200 гг. до н.э. – средний бронзовый век.

3. С 1200 до 750 гг. до н.э. – поздний бронзовый век.

4. С 750 до 500 гг. до н.э. – ранний железный век.

5. С 500 до 200 гг. до н.э.

Рассматривая особенности становления древней славянской материальной культуры на пятом этапе развития северокарпатской культуры, Мария Гимбутас делает вывод: «Та же самая культура, совпадающая по времени бытования со скифской, которая и оказывала на нее влияние, продолжая развиваться до прибытия сарматов из Нижнего Поволжья» (9, с. 33). Таким образом, скифы были близкими родственниками ранее осевшим в Центральной Европе славянским племенам.

Они внесли свой стиль в уже сложившуюся культуру протославян Центральной Европы, и не более того. Из этого следует, что скифские племена – это тоже русы, да и не только они. К сожалению, со времени приехавших в Россию на заработки немецких ученых, таких, как Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлецер, активных пропагандистов норманской теории, мало что изменилось. Очень часто в исторической науке название славян – русы производится от какого-то скандинавского племени русов, а русская государственность – из факта призвания князя этого маленького племени Рюрика княжить в Ладоге. Согласно летописному своду «Повесть временных лет», составленному монахом Нестором в ХII веке, призвавшие Рюрика жители Ладоги сказали: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, придите и володейте нами». Эти слова пришлись по вкусу Миллеру и Шлецеру, но в лице М.В. Ломоносова они нашли оппонента, который гораздо лучше знал историю славян-русов, которых он назвал «росами», чем немецкие «историки». Казалось бы, нелепая идея о призвании врагов славян-русов – скандинавских викингов «прийти и володеть» не могла претендовать на большее, чем странную гипотезу монаха Нестора. Тем более что летопись писалась спустя три столетия после предполагаемых событий и сразу начиналась с ошибок, которые определили историки. Например, в «Повести временных лет» вместе с князем Рюриком прибыли два его брата – Синеус и Трувор. Однако историк В.Н. Балязин, собравший очень большое количество исторических фактов и подтверждающих их достоверность документов, рассматривает слова Нестора не более как легенду, а в отношении двух братьев пишет, что «в наше время эту версию ученые подвергли сомнению, ибо слова «синеус и трувор» по-древнескандинавски означали: «со своей верной дружиной» (4, с. 16).

Как видим, за два прошедших столетия русским историкам давно можно было разобраться с легендой Нестора. Увы! Историки дружно на эту тему молчали или вспоминали исторические труды Н.М. Карамзина, который, согласно официальной версии, был согласен не только с сомнительной легендой Нестора, но и с норманской теорией Миллера и Шлецера. При этом совершенно не упоминаются удивленные слова самого Н.М. Карамзина: «Начало российской истории представляет нам как удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: славяне добровольно уничтожают свое древнее народное правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями» (14, с. 64). К сожалению, Н.М. Карамзину не были известны исторические труды М.В. Ломоносова, которые сразу после его смерти исчезли или долго, как «Возражения на диссертацию Миллера», пылились в архивах. В чем же расходился Ломоносов М.В. с Миллером Г.Ф. и какова роль А.Л. Шлецера в этом очень любопытном историческом споре? Отвечая на этот вопрос, нельзя не коснуться биографии Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлецера. Как известно, Миллер с 1748 г. являлся «официальным российским историографом», но, собрав в России большое количество архивных материалов, в том числе и летописей, пригласил их осмыслить не русских ученых, а своего соотечественника А.Л. Шлецера. За хорошие деньги А.Л. Шлецер согласился и по приглашению Г.Ф. Миллера в 1761 г. приехал в Петербург. Нетрудно догадаться, по чьей протекции А.Л. Шлецер в 1765 г. был назначен академиком по русской истории.

В том же году умирает М.В. Ломоносов, который сразу понял, какую русскую историю пишет А.Л. Шлецер, и вошел с немцами в очень серьезный конфликт. А.С. Пушкин писал, что «Ломоносов – это наш университет», но мало кому известно, что немцы этот «университет» пытались надолго упрятать в тюрьму и от тюрьмы его спасла императрица Екатерина II. Она была немкой, но очень умной и любопытной женщиной, читавшей летописи. К удивлению немцев, придворных историков, Екатерина составила совсем иное мнение о русской истории, чем Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлецер Об этом она сообщила М.В. Ломоносову, побывав у него дома, что сразу охладило пыл многочисленной в Академии наук «немецкой партии», отложившей расправу над М.В. Ломоносовым до лучших времен. Изучив русскую историю, А.Л. Шлецер ее отредактировал, как мог, и в 1767 г. вернулся в Германию, но не с пустыми руками. В Германию прихватил не пустяки, зачем они ему были нужны? – а какие-то очень ценные летописи и архивные материалы. У себя на родине он стал пропагандировать норманскую теорию происхождения слова русы и русского государства. В 1809 г. на немецком языке был опубликован, как считается, его главный труд «Нестор, русские летописи на древнеславянском языке».

Как видим, немцы наследили в нашей истории, и очень хорошо, на два столетия, но нас интересуют не их замеченное императрицей Екатериной желание уменьшить исторические рамки и величие русской истории, а то, что мог узнать из первоисточников Ломоносов М.В. и затем использовать в своих критических замечаниях на диссертацию Г.Ф. Миллера. Через него можно найти историческую нить если не к истокам славянской цивилизации, то к истокам Древней Руси, поскольку и он мог, не только Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлецер, воспользоваться собранными в Академии наук историческими документами.