Сыны Зари
Шрифт:
Его вдруг осенила мысль: «Если он мог видеть их, то он мог видеть и меня». Спустя несколько секунд он уже спал.
А когда он проснулся, он умирал.
Глава 47
Он тонул, потому что этот ужасный рев был шумом океана, поглощавшего его. Он уходил под воду сажень за саженью, и тонны воды с грохотом ударялись о его барабанные перепонки. А может быть, он падал с какого-то непостижимо высокого места, и этот монотонный звук был гулом, сопровождавшим его собственное скольжение вниз, когда небеса проносились мимо с бесконечным завыванием.
Кэлли чувствовал, что сознание ускользает от него,
Он слышал какой-то звук, похожий на сирену, нарастающий и стихающий, приближающийся и удаляющийся. Он понимал, что, если этот звук угаснет окончательно, он умрет. Что-то в его горле, кажется, медленно расщеплялось, подобно сырой ветке, и недостаток воздуха превращал его грудь в огненную топку. Он отбивался всем телом, вертясь и брыкаясь. Он чувствовал острую боль где-то за глазными яблоками, его язык непроизвольно высунулся изо рта – гротескная пародия на озорной вызов.
Человек, который убивал его, казался безликим силуэтом: огромная масса тела, черная сфера головы, две руки, непреклонно давящие вниз. Паника и ярость придали Кэлли достаточно силы для мощного рывка туловищем вверх, что помогло податься в сторону и заставило его противника накрениться в направлении извивающегося тела Кэлли, чтобы удержать свою хватку. И когда за его руками последовало тело, Кэлли подтянул свои колени к его груди, сведя ноги вместе, а потом выпрямил их, оттолкнувшись бедрами и выбросив ноги вперед так сильно и быстро, как только мог. От этого удара его затрясло. Чужие руки глубоко процарапали его шею, отрываясь от нее. Кэлли услышал тяжелый глухой стук: это его противник врезался в дверь. Потом наступила пауза, которой Кэлли не понял.
Самым лучшим следующим шагом было бы развить свое преимущество. Но Кэлли был слишком слаб для этого. В течение какого-то мгновения все было тихо. Потом Кэлли скатился с кровати, почти рухнув на пол, когда попытался встать. Ноги ослабели, и он упал сверху на небольшое кресло, а потом ухватился для опоры за его спинку и поставил кресло между собой и нападавшим. Дверь открылась, черный контур возник в рамке света и тут же исчез.
Кэлли обошел кресло и тяжело опустился в него. Он просидел там добрых пять минут. Когда он встал, чтобы включить свет, то почувствовал, как что-то стукнулось об его грудь, словно собачий ошейник. Это была удавка. Кэлли стоял перед зеркалом в ванной и срывал ее с себя, не сводя глаз с рубца, который оставила удавка: ярко-красный с белыми морщинистыми линиями, вроде рта старой шлюхи. Шнур был гибким и прочным, с продолговатыми деревянными пуговицами, пришитыми к каждому концу. Изготовлено кустарно, но профессионально. Между тем в горле у него было такое ощущение, словно кто-то проталкивал через него прямо в пищевод раскаленное железо.
Кэлли вернулся в комнату и щелкнул выключателем. Опрокинутое кресло, скомканное постельное белье и полупустая бутылка виски придавали комнате такой вид, словно люди только что покинули ее в поисках лучшей компании. Около двери, на сером ковре, красное пятно извещало о неизбежной шумной ссоре, которой окончилась вечеринка. Кэлли натянул брюки и тенниску, чтобы чувствовать себя менее беззащитным, а потом опустился на корточки у этого небольшого пятна крови. В центре его поблескивало что-то белое. Кэлли повернул это кончиком пальца и обнаружил зуб, целый клык. Его острый конец был изысканно-гладким, а корень – окровавленным и окаймленным кусочками плоти.
«Так вот почему была та пауза, – подумал Кэлли. – Я попал ему в лицо и оглушил его». Он подобрал этот маленький трофей в кусок бумажной салфетки. При иных обстоятельствах он бы передал его медэксперту для классификации, но ему вовсе не нужен был Билли Ноул, чтобы узнать, что ничего существенного из этого зуба извлечь не удастся. Ему ни к чему какие-то крохи информации, которые, может быть, и упростили бы поиски напавшего на него, поскольку достаточно ясно, что он должен встретить этого человека снова.
Он проверил дверь и обнаружил, что замок не сломан. А ключ торчал в двери со стороны коридора – тот ключ, который обычно висит сбоку от ячейки для вашего номера на случай, если вы потеряете полученный вами при регистрации. «Восхитительная безопасность», – подумал Кэлли. Он вынул из скважины ключ и двумя оборотами запер комнату, а потом глотнул виски прямо из горлышка бутылки.
Кэлли подумал, что тут есть пара вопросов. Он снова приложил горлышко к губам и откинул голову назад. Больно было глотать и больно не глотать. "Пара вопросов... Как он мог узнать, что я здесь? Он мог следить за мной еще до того, как я пришел в эту гостиницу. Ладно, но как же он вообще узнал, что я здесь? Здесь, в Девоне? Нет ответа.
А вот и другой ребус. Вернемся-ка к более фундаментальным вопросам, хорошо? Почему он хочет убить меня? Потому что я опасен для него. Или для кого-то, кто платит ему. Да, так. Отлично, но почему?! Это, должно быть, имеет какое-то отношение к украденным картинам, что ты на это скажешь? Джей Хэммонд, Портер, Кемп... Да, это так. Так бы я и сказал. Но есть и другая проблема. И я знаю, что это за проблема.
Я угадал. Как мог Кемп узнать то, что он знал? К тому времени, когда мы встретились с ним в галерее, он знал, кто я такой. Он назвал меня по имени. А ответ на это был такой: кто-то где-то знает о тебе больше, чем ты знаешь о нем. Теперь позвольте мне задать себе вопрос. Этот парень, который пытался убить меня сегодня вечером... Кто он такой? Не знаю. Тот снайпер? Нет. Кто же тогда?"
Кэлли снова задал себе этот вопрос: кто?
Он застегнул рубашку до самой шеи, чтобы спрятать след от удавки. След немного поблек, но сам он все еще выглядел как человек, недавно избежавший линчевания. Они выделили ему рабочий стол в углу полицейского участка с видом на автостоянку, ограниченную с трех сторон линией кипарисов, а позади них открывались низменные сырые луга, пересеченные ручьем.
Крис Буллен положил на его стол несколько папок. Кэлли не слышал, как он подошел. Легко нападать из засады на людей в общедоступном месте.
– Здесь свидетели, – объяснил Буллен, – и осмотр домов. И первые из идиотских писем.
– Есть что-нибудь? – спросил Кэлли.
Буллен превратился в мистера Свидетеля, в мистера Интервьюируемого.
– Я услышал какой-то стук. Я увидел, как она упала. Я думал, что это заводится машина. Я запирал свою машину. Я не надел очки. У него были темные курчавые волосы, большие мускулы, вокруг головы лента от пота, грудь голая, и он нес несколько ручных гранат и скорострельную винтовку. – Буллен сделал паузу, чтобы посмеяться, а потом спросил: – С вами все в порядке?