Сыщик, ищи вора!
Шрифт:
Кто-то сдавленно хихикнул.
Петр Брониславович оглядел своих питомцев.
– Отставить смех, – скомандовал он. – Лучше поднимите руки, кто сдавал на этой неделе деньги на обеды.
В воздухе затрепетало несколько детских рук.
– Произведем подсчет. – Петр Брониславович быстро сосчитал эти руки, еще раз окинул взглядом месиво и стул, поднял его в воздух и встряхнул, прикинув вес. – Мало.
– Ему хватило, – заметил мальчик, сидящий у окна.
– Отставить комментарии. – Петр Брониславович грозно
– У него был шанс подстелить газетку, – заметил коротко стриженный мальчик со второй парты. – Было бы повыше. Сырник им не воспользовался.
– Это что еще за умник в наших рядах? Отставить такие разговоры. Это что – сырки?
Класс молчал.
– В столовой на обед были сырки, – настаивал Петр Брониславович. – Плавленые.
– Нет… – загнусили хором.
– Как это – «нет»? Или вы думаете, что я – склероз? И Сергей Никитич сел не в сырки?
Петр Брониславович все быстро понял. Сырки расплавили на батарее, доведя до нужной кондиции, и разложили на учительском стуле. А Сергей Никитич… Бедный Сергей Никитич!
– Ребята, зачем? – вздохнул Петр Брониславович.
– В знак протеста, – твердо сказал мальчик с черными кудряшками.
– Какого протеста?
– А чего он… Двойки ни за что ставит, – забубнил коротко стриженный. – Называет чью-нибудь фамилию, а мы и не слышим, чью…
– А он, а он… – подхватила его соседка. – Говорит: «Что, нет его сегодня?» И двойку прямо в журнал ставит!
– Да, как мне в тот раз! – подтвердил коротко стриженный. – А я и не слышал, как он меня вызвал…
– Все ясно, – покачал головой учитель. – Это вы так восстали…
– Да!
– Так вы ж сами у него на уроке так шумите, что и не слышно Сергея Никитича! – возмутился Петр Брониславович.
– Мы не шумим! – и весь класс загалдел, как цыганский табор.
– Отставить вопли! – голос Петра Брониславовича был громче табора. – Смирно, орлы. За Сергея Никитича вам должно быть стыдно с полной выкладкой. А вот откуда у вас столько сырков – это вопрос на засыпку. В столовую сколько человек ходят? Три калеки с половиной. А почему, спрашивается? Где забота о собственных подрастающих организмах? На собрании родители говорили, что всем деньги на обеды будут давать. И где эти деньги?
Снова воцарилась тишина.
– А я знаю – где. Все они оседают на прилавках окрестных ларьков, превращаются в эти, так сказать, бирюльки. – Петр Брониславович повернулся к одной из девочек. – Зачем вот тебе, Редькина, столько колец на ушах?
– Это… мода, – пролепетала веснушчатая комичная Редькина.
– Мода? Это не мода, это называется – елка. Ты, Зоя, хорошая девочка, а эта раскраска тебя… ну, так сказать, демаскирует. Отличает от детского возраста. Все снять и ходить в косынке.
– В косынке? – на глазах Зои Редькиной выступили слезы.
В классе хихикнули.
– Самая мода. А ты, Мамед, почему весь дневник какими-то бумажками облепил? Что молчишь? – Петр Брониславович поставил руки в боки. – Это у тебя не дневник, а чемодан туриста какой-то. Прямо «Мистер-Твистер, бывший министр» получается. Оторвать. Где эстетика в наших рядах? Мы и так отстаем от нашей параллели по всем показателям.
– А физкультура? – удивленно выкатил глаза круглолицый лопоухий парнишка.
– Это да. Тут вы правы. – Петр Брониславович улыбнулся и остановил свой ход по классу. – Тут ваша палка о двух концах – бумеранг.
Арина, до сих пор стоявшая у двери, ничего не поняла, вытащила конфету на палочке и развернула фантик.
– Так, сколько времени от урока прошло? – Петр Брониславович вытащил пейджер. – Ага. Двадцать пять минут. Считайте, что географию вы благополучно сорвали. Произведем, так сказать, разбор полета. Где сырки взяли? Каким путем они попали в ваши хулиганские руки, если почти никто в столовой не ест? Или вы обкрадываете своих младших товарищей?
– Э… – начал было сидящий за первой партой ученик с одухотворенным выражением лица.
Но тут же получил в спину удар кулаком.
– Я не спрашиваю тебя, Мыльченко, правдивая душа, – погрозил пальцем Петр Брониславович. – Шибай Костя, это твои проделки?
Стукнувший одухотворенного лопоухий парнишка изобразил крайнее изумление.
– Тут меня не проведешь, тут я вас как облупленных знаю. Отвечать со всей откровенностью. Костя Шибай, говори.
– Да я их под столами собирал. – Лопоухий Костя Шибай захлопал глазами, потому что Петр Брониславович грозно над ним навис. – Надкушенные.
– А как они там оказались? Грустно, ребята, что ваши соратники игнорируют, так сказать, продукты питания…
– Так вот мы же их и подобрали! – радостным голосом крикнул коротко стриженный. – Вы же сами нас учили уважать пищу.
– Мы же санитары леса! – добавил кудрявый Мамед. – Подбираем мусор и отходы, чтобы грязи меньше было. И перерабатываем. То есть используем.
– Хм… Вот ведь. – Петр Брониславович задумался. – И не поспоришь.
Седьмой «В» с облегчением завозился на своих местах.
– И все-таки это низко, ребята, подкладывать учителю такие, ну… штуки. Даже в знак протеста. Давайте эти проблемы решать в честном бою…
– Ура!!!
– Я хочу сказать – в виде дискуссии. С Сергеем Никитичем я поговорю. Но чтобы мне за вас было не так позорно, я…
Все восемнадцать человек седьмого «В» благодарно заверещали на разные голоса, Петру Брониславовичу пришлось снова их успокоить.
– А сейчас я пришел вам сказать, что нашего полка прибыло. – Петр Брониславович вывел Арину к учительскому столу. – Арина Балованцева, ваша новенькая.