Сыскное агентство
Шрифт:
Шмидту очень нравилось придуманное им сравнение, и он частенько повторял его, развивая и варьируя, сравнивая, например, директора с командиром лодки, единственным, кто с помощью перископа все видит, или свой отдел – с торпедистами, которые безошибочно поражают противника.
Никто, разумеется, не напоминал ему, что когда в подводной лодке все «задраиваются» в своих отсеках, эта лодка обычно идет ко дну со всеми задраенными.
Нередки были случаи, когда агентов вызывали в отдел персонала. Сообщали о перемещениях, о прибавке, объявляли выговор за какое-нибудь нарушение, уточняли детали биографии – кто-то ведь женился, разводился, заводил детей, у кого-то умирали родители, менялся адрес. Были и такие, кто занимался на заочных факультетах, заканчивал курсы, приобретал дополнительную специальность. Были и те, у кого в биографии обнаруживались, мягко говоря, «неточности».
Впрочем, главной причиной таких вызовов было стремление дать персоналу почувствовать, что все находятся под постоянным наблюдением, что их биографии и после зачисления продолжали проверяться, а их личная жизнь – на контроле.
Поэтому, когда Кара вызвали к начальнику отдела персонала, той самой женщине, что первой беседовала с ним, он не особенно удивился. Правда, обычно вызывали сотрудники отдела, а тут сама начальница, но, в конце концов, Шмидт же сказал ему по секрету, что Кар обратил на себя внимание самого высокого начальства. Может, его хотят повысить, прибавить жалованье, дать какое-нибудь особо важное задание.
Так что по коричневой дорожке, устилавшей длинный коридор пятого этажа, Кар шел, насвистывая, в самом радужном настроении. Все же, когда он остановился перед стеклянной дверью под номером «30», сердце его билось сильней.
Ничего здесь не изменилось – тот же металлический стол, шкаф с картотекой, сейф, тот же тренажер для атлетической гимнастики. И та же интересная молодая женщина за столом в строгом, но на этот раз бежевом, а не черном костюме.
– Садитесь, Кар, – сказала она и устремила на него внимательный взгляд.
(«Все повторяется, – подумал Кар, – сейчас она скажет: „Рассказывайте“.)
Но женщина задала вопрос:
– С Серэной Рендо у вас серьезно?
У Кара отнялся язык. Он ожидал любого вопроса, только не этого. Он, конечно, догадывался, что его отношения с Серэной известны фирме, как и многие детали личной жизни всех агентов, но чтоб вот так…
Начальник отдела персонала не торопила его с ответом. Наоборот, чтоб дать ему время прийти в себя, она подняла трубку интерфона и дала кому-то какие-то указания, которые вполне могла не давать или дать позже.
Наконец Кар выдавил из себя:
– Думаю, да, но, знаете, надо лучше узнать человека. Мы ведь недавно знакомы, а человек Серэна скрытный, чтоб лучше узнать, надо время. А времени как раз не хватает. Встречаемся, но чтоб лучше узнать…
Наконец он замолчал, понимая и стыдясь, что несет какую-то чепуху. Сидевшая напротив него женщина в строгом бежевом костюме с непроницаемым лицом («Боже мой, каким же ничтожеством она меня считает!» – краснея, подумал Кар) сделала вид, что не заметила его растерянности.
– Рендо, кажется, преподает в городском Университете? А что именно?
«Как же! Будто ты не знаешь! Небось биографию каждого из ее учеников изучила, и какие у Серэны трусики любимые, и какая помада, и сколько она весит, и какой размер талии, и как мы с ней…» – злорадно накручивал себя Кар, и непонятно было, на кого он злится – на женщину, сидевшую напротив, или на себя.
– Она преподает язык. – Кар в конце концов взял себя в руки.
– Только в Университете?
– Нет, и дома, она прирабатывает, дает частные уроки.
– А вы какие языки знаете? – неожиданно спросила его начальник отдела персонала.
– Я? Никаких вроде бы.
– А почему не изучали?
– Некогда было, да и незачем.
– Знание языков, Кар, открывает в нашем агентстве определенные перспективы. Вы на хорошем счету, по образование у вас немного хромает. Почему бы вам не изучить язык, тем более сейчас у вас есть для этого благоприятная возможность?
Кар не знал, что сказать. Получалось, что, узнав о его романе с Серэной, агентство рекомендует ему воспользоваться этим романом для пополнения своего образования. Странно.
– Да, конечно, – пробормотал Кар, – я не думал об этом. Конечно, могу попробовать.
– Попробуйте. Мы вам поможем. До свидания.
На этой таинственной фразе разговор, казалось бы, закончился. Но когда Кар уже собирался открыть дверь, чтобы покинуть комнату, начальник отдела, словно между прочим, сказала:
– Сегодня к десяти вечера зайдите вот по этому адресу. Вас будут ждать. – И она назвала улицу и номер дома.
Кару очень хотелось рассказать об этой странной беседе Лоридану, но о таких беседах говорить в агентстве было не принято. Хотя никто ни о чем не предупреждал его, он прекрасно понимал, что язык следует держать за зубами.
То, что «они» знали о его отношениях с Серэной, ему совсем не нравилось (хотя что он воображал, что это останется тайной?). Однако радовали слова: «Вы на хорошем счету». В конце концов, это главное. И вообще, если «они» хотят, чтоб Серэна учила меня языку, – прекрасно! Он готов, хоть урду, хоть хинди, хоть папуасскому!
Все же главным оставался вопрос – что за встреча ему предстоит? С кем? Зачем? Что сулит?
Кар был достаточно сообразителен, чтобы понимать: его ждет нечто весьма важное и необычное. Уж если приглашение (а скорее приказание) явиться по этому таинственному адресу дает сама начальник отдела персонала, значит, речь идет о чем-то из ряда вон выходящем и встреча предстоит с лицом наверняка очень значительным.
Теперь главное – не опростоволоситься. Такие шансы выпадают в жизни не часто. Надо не упустить!
Возникал еще вопрос – имеет ли отношение разговор о Серэне к предстоящему свиданию или зашел просто случайно. Но в такие случайности Кар не очень-то верил. Тогда при чем тут Серэна? Для прояснения мыслей он зашел в первый же попавшийся бар и заказал двойное виски. Но, уже поднеся стакан ко рту, остановился: э, нет, от него будет пахнуть алкоголем, и как отнесется к этому то высокое лицо, неизвестно. К немалому удивлению бармена, он расплатился и вышел, так и не пригубив виски.