Сытин-1. Измена

Черри Кэролайн Дженис

Инструктор сообщил, что ей пора заняться снайперской стрельбой. И добавил, что Кетлин обязательно добьется успехов, поскольку ее генотип способствовал развитию умения метко стрелять. И еще от нее ожидали успехов в Комнате. Ожидали полного проявления всего ее генотипа. Инспектор обмолвился, что иной раз реализованные генотипы могли бы демонстрировать и более успешные результаты. И разъяснил, кого ей требовалось победить. Кого должен победить всякий ази. Даже если ей никогда не доводилось видеть кого-нибудь из АС-7892.

Дневные труды увенчала хорошая оценка.

Но Кетлин не могла поделиться своей радостью ни с кем — не положено. Она была не вправе говорить и о тоннеле. Так сказал Инструктор, и, следовательно, таково было правило.

Беспокоил девочку только последний Враг. Инструктор заметил, что пистолет помог бы делу — как и крепкое телосложение, — но в противном случае Кетлин оказалась бы не в силах что-то сделать. Так что она правильно поступила, перекатываясь по полу. Даже несмотря на то, что оказалась на полу в тот миг, когда открылась дверь.

— Я могла бы проскочить мимо него, — сказала испытуемая.

— Тогда он выстрелил бы тебе в спину, — возразил Инструктор. — Даже в коридоре.

Кетлин еще долго думала над этим.

4

— Отключить видео, — приказал Джастин, и Память тотчас исполнила требование. Юноша сидел на диване, закутавшись в банный халат. В комнату, тоже облаченный в халат, вытирая волосы полотенцем, вошел Грант.

— Что сегодня нового? — поинтересовался ази.

— Что-то случилось в Новгороде. Суета связана со звездой под названием Геена, — с некоторой неловкостью отозвался Джастин.

— Где такая? — удивился Грант. В самом деле, планету под таким названием никто не помнил. Во всяком случае до сегодняшнего вечера о ее существовании никто не подозревал. Грант внезапно присмирел и опустился на другой конец кушетки.

— Дальше в сторону Альянса. За Викингом, — пояснил Уоррик-младший; диктор не стал слишком распространяться по поводу открытия. — Кажется, там целая планета. Да еще с людьми. Вроде бы Союз втихомолку колонизовал планету еще шестьдесят лет назад.

— Бог мой! — только и сумел сказать Грант.

— Посол Альянса явился на станцию с официальным протестом. Совет собрался на чрезвычайное заседание. Кажется, мы нарушили почти дюжину пунктов договора.

— И что — велика колония? — уточнил Грант, не желая упускать столь животрепещущую тему.

— Неизвестно. Они ничего не сообщают.

— Никто о ней не знал! Может, какая-нибудь военная база?

— Вполне возможно. Очень даже вероятно. Но теперь это уже точно не база. Там все явно деградировали.

— Планета, где жизнь основана на банальном выживании, — сказал Грант мягко.

— А куда деваться? Речь-то идет не об обычном каменном ядре. Служба новостей толкует о каком-то секретном персонале еще военной поры.

Положив руки на колени, Грант некоторое время хранил молчание.

Война отгремела еще при жизни прошлого поколения. Война считалась ужасом, и его повторения никто не желал; но угроза войны, тем не менее, сохранялась. Торговцы с Альянса прилетали и улетали. Астронавты с Сола обследовали

вторую половину космоса — и сильно обожглись на этом, ибо там сложилась собственная развитая культура, причем желание контактировать с пришельцами отсутствовало напрочь. Теперь Сол проводил крайне рискованную политику балансирования между Альянсом и Союзом, пытаясь не подпасть под власть Альянса и в то же время не зависеть от полетов кораблей Альянса таким образом, чтобы не спровоцировать Альянс на вооруженную защиту полученных по договору привилегий и не столкнуть Альянс и Союз друг с другом. Все делалось чертовски тонко. Но положение постепенно улучшалось.

Выросло целое поколение, уверенное, будто успешно решает давнюю проблему.

Однако ракеты, выпущенные с боевых кораблей сотни лет назад, по-прежнему бороздили космические просторы, оставаясь проблемой для навигации. Время от времени прошлое напоминало о себе в выпусках новостей сообщениями о катастрофах такого рода.

Да и застарелая вражда нет-нет да выплескивалась на всеобщее обозрение, нарушая спокойное настоящее — которое, знали люди, принадлежало не только им одним.

— Вроде бы речь не о единичном случае с парой-тройкой выживших, — пояснил Джастин. — То и дело говорят «незаконная колония» да вдобавок признают, что она наша.

— Неужели она просуществовала до сего дня? И организация общества тоже налицо?

— Не совсем ясно…

И снова недолгая тишина. Приподнявшись, Грант вдруг спохватился, что не высушил волосы — потом ведь их ни за что не уложишь. И бросил:

— Ну и дела! И что же: обитателей колонии уже вывезли или только собираются? И как вообще наши думают поступить?

— Пока не знаю.

— Ну что же — теперь можно не гадать, где Жиро проведет всю следующую неделю, а то и больше, верно?

5

Кабинеты и конторы до смерти наскучили Ариане. Девочка разглядывала входивших и выходивших из дверей. Юная Эмори развлекалась тем, что складывала под разными углами листы бумаги, из которых затем вырезала фигурки и узоры, добиваясь наиболее замысловатых форм. Затем девочка занялась рисованием, изобразив длиннохвостую рыбину.

Наконец, улучив момент, когда у Кайл стало особенно много работы, а мама занялась в кабинете каким-то долгим и утомительным делом, Ари встала из-за стола, решив, что мать, по всей видимости, будет беседовать еще очень долго.

Что означало: мама вряд ли станет возражать, если она, Ари, погуляет по холлу. Здесь были исключительно кабинеты. То бишь отсутствовали магазины, игрушки — посмотреть было совсем мне на что, даже видеоэкраны и те куда-то запропастились. А Ариане было по душе буйство красок. Тем не менее, она находила кабинет матери лучшим среди прочих, ибо в нем имелось окно, из которого можно было сколько угодно смотреть на улицу.

Всюду, насколько хватал глаз, виднелись двери. В пол были вмурованы металлические полосы — Ари нарочно пошла по одной из них, время от времени заглядывая в открытые двери. Причем большинство их было распахнуто настежь.